«Томлю томящего меня»*,
Плыву меж Сциллой и Харибдой,
Прошу прицельного огня,
Твержу знакомые молитвы.
Псалмы Давида наизусть
Учила, укрепляя веру,
Его пером дробила грусть,
Вбирала добрые примеры.
Пугало чёрное крыло,
Лучи восхода заслоняло.
Из песнопений полотно
Волненья сердца усмиряло.
Прошла пора «туманных снов»,
Жаленья слёзы мало значат.
Уйдя от вязких берегов,
Приму Всевышнего задачи,
Те, что даются каждый день,
Безмерно любящей Рукою.
Откинув гордость, страх и лень,
Пытаюсь стать пред Ним другою…
«Томлю томящего меня»* - так со смирением отвечал прп. Серафим Саровский вопрошающим, зачем он, выходя из келии, несёт за плечами котомку с камнями. Говорил он это, имея в виду борьбу с низменной человеческой природой, испорченной грехом, подверженной нечистым страстям, как телесным, так и душевным