На горячем производстве
сорок лет я оттрубил,
по призыву руководства
не щадя ни сил, ни жил.
В благодарность, что батрачил,
не валяя дурака,
вышли к пенсии впридачу
две медали, три значка.
Ты прости, страна родная
и родной Череповец,
по две нормы выдавая,
измочалился вконец.
Не герой я по природе,
потому покинул строй,
ласт не склеив на заводе
где-нибудь у проходной.
И проставившись по полной,
трудовой оставив фронт,
я за пенсией достойной
в пенсионный двинул фонд,
надушившись, все отгладив
от носков до пиджака,
на груди своей приладив
две медали, три значка.
Сумма пенсии сразила.
Я, признаться, аж присел:
шутка ль, в лучшей стране мира
такой гнусный беспредел!
Препирался больше часа,
страстно требуя ответ,
где в ней фрукты, где в ней мясо,
социальный где пакет.
Кликанутый* на обмане,
я не верил в вариант,
что у них, как в ресторане,
на все твердый прейскурант.
Тем, что в этом убеждали,
лишь подлили кипятка.
Гневно на груди сверкали
две медали, три значка.
Я и матом, и на сленге
крыл конторских сгоряча.
«Вас, - кричал, - всех надо к стенке!
Нет на вас, блин, Ильича!
Возродился б он, как Феникс,
всем вам тут пришел кирдык...
Ну не он, так, скажем, Феликс -
тоже правильный мужик».
Но у них свои расклады,
свое вИденье вещей:
больше ждать не стали, гады,
срочно вызвали врачей.
Те жестоко, как хазары,
повязпли старика,
не смутили санитаров,
две медали, три значка.
От целебного укола
я как агнец третий день.
Из башки моей крамола
упорхнула, будто тень.
Не шумлю, на пол не гажу.
Безобидный, словом, псих.
И в обед пустую** кашу
уплетаю за двоих.
Я в палате пообжился,
позывной мой - Омбудсмен***,
новый друг вот появился —
пожилой олигофрен.
Ходим с ним на променады
по двору, в руке рука,
показать свои награды —
две медали, три значка.
* - зацикленный
** - без соли, сахара и масла
*** - уполномоченный по правам человека