К Давиду

Исаев Игорь Вениаминович
От века высечен в скрижали завет...
Но этот дивный яд?!
Чужая женщина, чужая.
Чужая женщина моя.

Я лаской в жизни не обижен.
Вокруг меня, чего гадать,
Друзья, родные,
Те, кто ближе…
А ты – чужая благодать.

У кромки губ улыбку прячешь,
всё ходишь на чужой причал,
чужая песня да удача,
но отчего моя печаль?

И возникает ниоткуда,
как в час затмения – звезда,
неожидаемое Чудо
и неминучая Беда.

Да, нет резона, смысла, прока,
но больно режутся края…
Чужая, в принципе, морока,
но почему же – и моя?

Не дашь ни повода, ни шанса,
но в серо-синюю волну
шагну -
и мне не надышаться!
И задохнусь.
И утону.

И всё заведомое – ложно!
И в завтра – запертая дверь!
И жить, как прежде – невозможно.
И как мне с этим жить теперь?

Меня отнюдь не унижает
Почти проигранный сюжет.
Чужая женщина?
Чужая.
Чужая женщина – мой свет!