...На сцену выходит герцог Астольф, который после многих чудесных
приключений добирается до Земного Рая: отсюда Иоанн Евангелист
сопроводит его на Луну, чтобы там разыскать потерянный разум
Роланда.
Коней четвёрку что красней, чем пламя
взял под уздцы Святой Евангелист,
попридержал чуток, Астольфа забирая,
их дале подстегнул, направив ввысь.
В пылающее пекло прямо,
по воздуху паря, влетела колесница.
Но чудо старец совершил:
огонь их не обжёг, не опалил.
Пересекая сферы огненной границы
всё движутся вперёд. И вот уж в царстве лунном.
Пред их глазами твердь, как сталь меча лучится,
на ней ни пятнышка, как на клинке упругом.
И всё ж она немного отличится
ото всего, что полнит твердь земную.
Но глобус наш земной напоминает,
тем, что моря в ней сушу окружают.
Вдвойне Астольф здесь чудо видит:
ведь та страна, когда мы на неё наш взгляд бросаем,
что маленьким кружком всего лишь видится с земли,
на самом деле очень велика.
Пришурив глаз, едва ль мы различим
моря и земли, что на ней лежат.
Поскольку темновата эта твердь,
как следует её нам трудно разглядеть.
Деревни, реки и озёра имеются там тоже,
но все они не как у нас - другие;
холмы, долины, горы с нашими несхожи,
как и селенья с замками, что высятся над ними.
Наш паладин здесь на земле найти не сможет
строений удивительных таких;
в лесах огромных и пустынных
на зверя дикого охотятся там нимфы.
Не всё наш герцог осмотреть решил:
не для того ведь он сюда с таким трудом добрался,
Святой Апостол тут его сопроводил
в долину, что меж лунных гор скрывалась.
Долина лунная всё то хранила,
что либо по своей вине земляне потеряли,
либо Фортуны иль было виновато в той пропаже время.
Потери наши на луне лежат на сохраненьи.
Не только я о царствах и богатствах говорю,
что колесо удачи растоптало,
но и мечтах несбывшихся, - всех тех имею я в виду,
кому Фортуна вовсе не встречалась.
Так многих славу их земную
подобно моли время алчное сожрало,
но здесь она цела, как и обеты, что мы пред Господом давали,
но, грешные, их так и не сдержали.
Влюблённых вздохи и рыданья,
за карточной игрой потраченное время,
проектов, не нашедших воплощенья,
невежд в приятной лени проживанье, -
всего полно. Но больше всех нагроможденья,
которым нет числа, - пустых мечтаний.
Короче говоря, коль что-то потеряешь на земле,
то можешь вновь найти пропажу на луне.
Чрез собранные кучи герцог пробирался,
вожатого расспрашивал о них.
Увидел горку пузырей раздутых, показалось,
что крик и ругань слышалась внутри, -
коллекцией корон старинных это оказалось,
Ассирьи царства, Лидии земли,
а также греков, персов, слава чья давненько уж затмилась,
сейчас же и совсем забылась.
Как снасти рыбака из злата-серебра висели
дары царям, патронам, скрягам-принцам:
дарившие их так хотели
высокой милости добиться.
В гирлянды заплетённые интриги и прошенья,
торжественные оды, где в избытке восхваленья.
На треск цикад похожими стихи бывают,
которые во славу покровителей поэты сочиняют.
Он видел в форме золотых узлов, а также пней
любовные истории с финалом несчастливым,
а также атрибут влиятельных парней -
заметил кучу здесь когтей орлиных.
Кузнечные меха на склонах меж камней
дары синьоров выдували ганимедам-фаворитам.
С годами поредел изрядно тот дымок
и прежних милостей поток.
Руины замков, городов,
сокровищ полные над ними возвышались;
трактаты, зАговоры, что так плохо,
как оказалось далее, скрывались.
Им змеи встретились с личинами синьор, -
воров, монетчиков фальшивых тёмные дела.
Осколки склянок битых паладины увидали:
дворцовой службой их недавно называли.
Похлёбок пролитых перед Астольфо жижа расплескалась,
и толкователя о ней спросил.
- То подаянья, что по смерти оставлялись, -
ему вожатый объяснил, -
а разные цветы, что тут в букете смялись,
одни благоуханны, с запашком другие -
то Константина дар* ( и вроде как законный)
для доброго Сильвестра из щедрости природной.
Увидел также он в большом количестве с приманкою силки,
о дамы, прелести то были ваши.
Окажется предлинным список,
коль опись захочу их всех составить;
чтоб главные красоты перечислить
ни сотен мне, ни тысяч строк не хватит.
А вот безумья здесь ни много и ни мало:
в достатке здесь и никуда не исчезало.
Ещё там кучу дел, исполненных напрасно,
растраченных бездарно дней они нашли,
и если б проводник Святой в них так не разбирался,
Астольфо друг от друга их вряд ли б различил.
Но, наконец, наш паладин до той субстанции добрался,
которую имея, мы Господу бы не клялись, -
её рассудком называю. Его скопилось здесь немало
в сравненьи с добром другим, что на луне лежало.
Хранилось в виде здесь настойки слабой,
готовой испариться, лишь склянку откупоришь,
по пузырькам разлитой разным,
для этой цели годным - поменьше и побольше.
Самый большой был сумасшедшего Англантца,
вмещал он разум весь его огромный;
"Роланда ум" - Астольфо надпись прочитал
на этой склянке, что средь прочих так искал.
Здесь были имена других, чей разум здесь хранился,
флаконов надписи читал, -
о многих герцог знал, но всё же удивился,
узнав о тех, в ком не предполагал
ума нехватки драматичной.
Астольфу вдруг так ясно стало,
так много разума тут на земле теряют,
что на луне ему уж места не хватает.
Одни свой ум теряют от любви, другие - из-за славы,
в погоней за богатством третьи, пустившись в море,
четвёртые - прибегнув к глупым магам,
а пятые - надеясь милость получить синьоров;
ещё вот камни и картины собирая,
или пытаясь заработать похвалу другого.
Флаконов предостаточно, вместивших ум софистов,
поэтов и астрологов рассудок здесь хранится.
Астольфо в руки с разумом своим флакон берёт:
писаний грозных автор дал на то добро,
под нос тот пузырёк несёт
и долго держит там его.
ТурпИн приятель позже признавал,
что жил с умом с тех пор Астольфо долго,
но глупость много позже совершив,
он снова разума лишился.
Затем Астольфо взял вместительней флакон,
с умом Роланда,чтоб тот снова мудрым стал;
что будет весить столько он
он даже и не предполагал.
* так называемый " дар Константина" в пользу Римской церкви -
фальшивый эдикт, согласно которому император Константин закреплял
за Папой Сильвестром и его последователями верховенство Римского епископа
над восточными Патриархатами, Западной Римской империей, передавал
в его владения Рим, Италию. Практически делал Папу неограниченным держате-
лем светской и религиозной власти. В 15 веке была доказано, что это
подделка.
Dal canto XXXIV di " Orlando furioso"
Quattro destrier via piu che fiamma rossi
al giogo il santo evangelista aggiunse;
e poi che con Astolfo rassetossi,
e prese il freno, inverso il ciel li punse.
Ruotando il carro, per aria levossi,
e tosto in mezzo il fuoco eterno giunse;
che 'l vecchio fe' miracolosamente,
che, mentre lo passar, non era ardente.
Tutta la sfera varcano del fuoco,
et indi vanno al regno de la luna.
Veggon per la piu parte esser quel loco
come un acciar che non non ha macchia alcuna;
e lo trovano uguale, o minor poco
di cio ch'in questo globo si raguna,
in questo ultimo globo de la terra,
mettendo il mar che la circonda e serra.
Quivi ebbe Astolfo doppia maraviglia:
che quel paese appresso era si grande,
il quale a un picciol tondo rassimiglia
a noi che lo miriam da queste bande:
e ch'aguzzar conviengli ambe le ciglia,
s'indi la terra e 'l mar ch'intorno spande
discerner vuol: che non avendo luce,
l'imagin lor poco alta si conduce.
Г.Доре "Полёт Астольфа к Луне"