Было/стало, 1917.
Мне лица скажут больше слов,
Указов разных и печатей,
Где был превыше богослов-
Теперь клеймят Святую Матерь.
Никто не знал своей судьбы-
И сколько та тебе отмерит.
Теперь известно: до стены,
Изрешеченной пулей двери.
Потерян ныне легкий стан,
Шпана, взревев, все грабит банки,
Улыбки стёрлись об наган
И блеск зияющей кожанки.
Прощайте, люди Царских лет,
Свобода истины и знаний,
Теперь удар плетьми- завет
В эпоху варварских дознаний…
Как все же дьявольски трудна
Работа, знаменем которой
Пятиконечная звезда
Явилась дикой, пьяной своре,
Что ум людей перевернув,
Воспела дикостью пожарищ
Насилье, гнев и клевету.
Был человек-
Но стал: товарищ.