Серёже не спалось. Лежа на боку, он смотрел на бисеринки пота на переносице у Наташи. А у меня нос во сне никогда не потеет, подумал Серёжа и для верности ощупал свой нос - нос был сухой.
В детском саду кровати Наташи и Серёжи стояли вплотную друг к другу и шкафчики в раздевалке располагались рядом. У Серёжи на дверце шкафчика была нарисована вишенка, а у Наташи - половинка арбуза. Интересно, думал Серёжа, а где другая половина этого арбуза? Съели или нарисовали на шкафчике в другой группе? Мама говорит, что Наташа в меня влюбилась, а мне она не нравится — у неё во сне потеет нос и она любит фруктовый суп, а я люблю картофельное пюре с селёдкой и солёным огурцом.
Перед обедом воспитательница обходила детей, сидящих за обеденными столиками,
и каждому давала выпить столовую ложку рыбьего жира. Рядом с воспитательницей шла нянечка с большим подносом в руках, на подносе лежали порезанные длинными дольками солёные огурцы и каждому ребёнку давали закусить рыбий жир огурцом. Рыбий жир был противный, а огурец вкусный.
Когда вырасту, - мечтал Серёжа, глядя как Наташе в открытый рот нянечка протягивает ломтик огурца, - никогда не буду пить противный рыбий жир.
После садика Серёжа и Наташа пошли в одну школу, в один класс. Четыре года Серёжа сидел за партой позади Наташи и разглядывал её косички. В пятом классе первого сентября Наташа в школу не пришла. Летом вместе с родителями она переехала в другой город.
****
Сергей не любил Казанский вокзал, да и вся Комсомольская площадь, «площадь трёх вокзалов», ему категорически не нравилась. Суета, толчея, неразбериха, особенно при отходе вечерних поездов, его угнетали. Немного приветливее площадь стала, когда построили универмаг «Московский». Теперь при пересадках, проездом через Москву, не нужно было бегать по всей столице в поисках нужных вещей или продуктов. Утром, сойдя с поезда на Казанском вокзале, Сергей перебрался на Ленинградский, оставил вещи в камере хранения и теперь стоял в очереди за конфетами в универмаге «Московский». Запахи всевозможных конфет будили воспоминания о школьных новогодних подарках. Народу было немного, очередь двигалась быстро. Впереди стоящая молодая женщина несколько раз оборачивалась и пристально смотрела на Сергея. Кого-то она мне напоминает, подумал Сергей. Осанкой, плечами, затылком... Наташу. Да, определённо со спины напоминает Наташу Новосёлову. Неужели это она? Такая красавица? Не может быть!
- Мне, пожалуйста, по полкило: «Маску», «Кара-Кум», “Чародейку” и
«Васю-василёк», - сказала продавщице молодая женщина, когда подошла её очередь.
«Это она, это её голос...», - подумал Сергей.
- А мне, - сказал он, обращаясь к другой продавщице, - две коробки «Ассорти» и килограмм «Чародейки».
Наташа и Сергей посмотрели друг на друга и одновременно улыбнулись.
- Здравствуй, Наташа, ты ли это? Я тебя только по голосу и узнал.
- Здравствуй, Серёжа, а я тебя сразу узнала, как только увидела.
- Ты хочешь сказать, что я нисколько не изменился?
- Почти не изменился, вырос только, - сказала Наташа, глядя на Сергея снизу вверх - рост у него был за сто девяносто.
- Давай, заберём наши конфеты, - предложил Сергей, - и посидим где-нибудь.
Они расположились в какой-то кафешке, заказали картофельное пюре с сосисками, дунайский салат и кофе.
- А помнишь этот мерзкий сладкий фруктовый суп с рисом и сухофруктами, ты его ещё так любила? - сказал Сергей, намазывая на сосиску горчицу.
- Я любила? Да я его терпеть не могла! Я из него груши вылавливала и чернослив. А вот ты любил рыбий жир! Да, да, любил, я помню!
- Да ну тебя. Как можно любить рыбий жир? Это же была пытка какая-то. А ты знаешь, я однажды как-то из любопытства купил баночку рыбьего жира и попробовал с солёным огурцом — дрянь неимоверная и послевкусие неистребимое. Пришлось водкой запивать. Как мы пили это в детстве? Издевались над безответными детьми как хотели.
Сергей любовался Наташей. И как он мог сразу не узнать её? Всё те же ясные глаза, та же улыбка, так же держит кусочек хлеба, как губную гармошку, и подносит его ко рту, словно собирается сыграть.
- Наташа, а помнишь наши шкафчики? У меня с вишенкой, а у тебя с половинкой арбуза? Я ещё всё думал — а где же вторая половина арбуза?
- Ты забыл, у тебя было две вишенки на одном черенке.
- Две? Да, нет. Я точно помню, что одна.
- Нет, две!
- Ну, ладно, пусть будет две. А ты куда путь держишь?
- В Ленинград, к родителям.
- И я в Ленинград. Что-то мы с тобой с ленинградской «Чародейкой», как в Тулу с тульскими пряниками. Могли бы и там купить.
Они болтали, вспоминая детство, рассказывая друг другу об учёбе и работе, о родителях, городах, где побывали и о разных пустяках. До самого поезда они не расставались. Не расстались они и потом.
*****
- Сергей Владимирович, - в кабинет заглянула секретарь, - жена звонила, у вас было совещание, и просила забрать Алёнку из детского сада, сказала, что она не успевает.
- Хорошо, спасибо, Лена, - Сергей Владимирович откинулся в кресле и задумался. Сын с невесткой уехали в отпуск на неделю, а ребёнка не взяли — побоялись, что подхватит там какую-нибудь юго-восточную заразу. И правильно не взяли, нам с Наташей будет веселее. И так внучку видим редко, хоть и живём в одном городе.
В садике царили всё те же знакомые с детства запахи. Как странно, подумал Сергей Владимирович, идут годы, меняются города, а запахи в детских садах остаются всё те же. Впрочем, это не только с садиками так, в бассейнах, где воду хлорируют, тоже запахи не меняются.
Алёнка возилась возле своего шкафчика, доставая то штаншики, то ботиночки, то шубку. Застёгивая верхнюю пуговицу у шубки и повязывая шарф, Сергей Владимирович с удивлением увидел на дверце алёнкиного шкафчика арбуз. Не половинку, а целый. Полосатый, с хвостиком как у поросёнка.
На соседних шкафчиках слева была груша, а справа — ёжик.
- Алёнка, а чьи это шкафчики?, - спросил Сергей Владимирович внучку.
- Этот, - Алёнка ткнула пальчиком в грушу, - Марины, а тот — Ванечкин.
- А тебе нравится Ванечка?
- Нет, - сказала Алёнка, натягивая рукавички. - У него сопли зелёные.
2014