В первый раз киста правого яичника лопнула, когда мне было около двадцати. Внезапная, сильнейшая боль пронзила грудь, отказали ноги. До телефона я ползла, крича от дикой боли. Через минут пятнадцать боль утихла, и я, решив, что это «не смертельно», легла отдохнуть.
Приехавшая на мой звонок подруга настояла на срочном обследовании. Как оказалась, ситуация была критическая — в Московской больнице при управлении президента меня срочно прооперировали. Ещё через несколько лет с разрывом кисты левого яичника я лежала уже в Боткинском госпитале.
Тогда я не думала о том, что мои физические, телесные боли — это следствие эмоциональных травм и подавленных чувств. Сейчас я знаю, что кисты сигнализировали именно об этом — много лет глубоко внутри я носила многочисленные обиды на мужчин.
Переехав в США, я стала ловить себя на постоянном страхе — я представляла, что киста снова может лопнуть, и операция обойдётся мне в десятки тысяч долларов. Тогда я тратила огромные суммы на адвокатов и физически «не могла себе позволить» болеть. Я полностью несла за себя всю финансовую ответственность.
Помимо гинекологических проблем, меня много лет беспокоила огромная гигрома на кисти руки. Хирурги говорили, что лечится она только через операцию, но часто после удаления образуется снова.
Анализируя все это, однажды я ехала в автобусе и вдруг решила позвонить отцу.
— Папа, я хочу попросить у тебя прощения, — тихо сказал я.
— И ты меня прости, дочь — услышала я в ответ.
Мы тепло поделились с друг другом словами, шедшими от сердца. Помню, что я искренне заплакала и почувствовала освобождение. В теле и сознании были лёгкость и приятная пустота.
На следующее утро у меня была тренировка в спортивном зале. Я выполняла упражнения под руководством тренера.
— Лариса, а где твоя киста? — взяв мою руку, спросила Надя.
— Ещё вчера была тут…
Мы обе долго смотрели на мою руку. Я испытала шок. Ещё вчера там была заметная опухоль. А сегодня — ничего.
Откровенно поговорив с отцом, я отпустила то, что беспокоило меня долгие годы. В итоге на следующей день многолетняя, огромная киста исчезла сама по себе.
Не всегда есть возможность позвонить, выйти на откровенный диалог. Много лет я не могла простить себя за неразумность, сумасшествие и разрушенные отношения с человеком, которого любила. Я так же не могла простить его за нанесённые мне раны. У меня не было возможности поговорить с ним лично, поэтому я выписывала все чувства на бумагу, а потом сжигала ее. Процесс оказался долгим. Едва мне казалось, что всё закончилось — вскрывался новый пласт обид и претензий, и я писала снова и снова.
Но техника письма и личное намерение в итоге помогли мне исцелить воспоминания, простить себя и других, засеять выжженное внутри поле новыми семенами, которые с каждым днём прорастают в красивые цветы.
Так я прорабатываю любую негативную эмоцию. Признаю её наличие, выписываю не стесняясь выражений, а после сжигаю.