* * *
Раньше всех поспевать начинает шелковица.
Обещаньями лета июнь переполнен...
Неизбывной мальчишеской радостью помнится
эта ягода-цаца, царица оскомин.
До сих пор мои губы – в чернилах причастия,
до сих пор на ладонях – тех писем разводы.
И пшеничную корку с укусами счастия
всё несут по теченью те вечные воды.
Фиолетом, кармином, живящими джусами
освежались уста – в путь до самого устья.
Капнет кровник-тутовник на тощее пузо мне,
и опять станет света чуть больше, чем грусти -
там, под щедрым шатром
скороспелки-шелковицы,
там, под взмахами полновоздушного неба,
где Лугань золотится,
речушка околицы,
оберегами ветхозаветного хлеба.