НА ЧУЖОЙ СТОРОНКЕ
Чужой я людям. Мне так грустно.
Ноет в груди. На душе пусто.
Сбегают мысли в край далёкий,
В лес тёмный, в лес высокий,
В свою деревню, в свою нивку.
Вижу выгон, вижу Сивку;
Вон коровки бегут с поля…
Прямо к дому! Брось мне, доля,
Из деревни нашей трошки
Хоть былинку, хоть две крошки
Из обеда моего брата.
Как люблю родную хату!
Как мне мил родимый край!
Полетел бы, будто в рай!
Любимая моя сермяжка(1),
Шнурок и лапти, дежа(2) и фляжка…
Всё там милое, всё наше,
И от соринки сердце пляшет.
ТЁТКА
(Алоиза Пашкевич)
Перевод Дениса Говзича
КОММЕНТАРИИ
1Сермяжка(сермя;га)— русское историческое название грубого толстого сукна из простой шерсти ручного или кустарного изготовления, а также одежды из него.
2 Дежа; (квашня, укр. діжа;, белор. дзяжа;. дзежка, хлебніца, польск. dzie;a) — хлебное тесто, а также деревянная кадушка (иногда дуплянка) для его приготовления. В традиционной культуре восточных и западных славян — символ достатка и благополучия.
И ОРИГИНАЛ
на чужой старонцы
Маркотна мне. Чужы я людзям.
Цесна душы. Цесна грудзям.
Бягу думкай ў край далёкі,
У лес цёмны, ў лес высокі,
Ў сваю вёску, ў сваю ніўку.
Бачу выган, бачу Сіўку;
Вунь кароўкі бягуць з поля…
Ой, да хаткі! Кінь мне, доля,
Хоць расінку з нашай вёскі,
Хоць былінку, хоць дзве крошкі
Ад палудня майго брата,
Ой, як люба родна хата!
Ой, як мілы родны край!
Паляцеў бы, як у рай!
Раднюсенька мне сярмяжка,
Шнурок, лапці, каптан, дзяжка…
Ўсё там міла, бо мне родна,
Нат смяцінка сэрцу годна.
Цётка
1906
ОБ АВТОРЕ
АЛОИЗА ПАШКЕВИЧ: С МИССИЕЙ МИЛОСЕРДИЯ И СПРАВЕДЛИВОСТИ
В этом году отмечается 145 лет со дня рождения знаменитой Тетки - белорусской поэтессы и общественной деятельницы.
…Спасая односельчан от тифа во время эпидемии в годы Первой мировой войны, она заразилась сама и умерла в возрасте неполных сорока лет. А до этого в её жизни было разное – непростое детство в шляхетском фольварке под Гродно, учеба на курсах в Санкт-Петербурге, разочарование первой любви, революционная деятельность и угроза ареста, эмиграция в Европу, работа в театре, замужество и долгожданные книги стихов на родном белорусском языке…
15 июля исполнилось 145 лет со дня рождения известной белорусской патриотки, поэтессы, общественной деятельницы Алоизы Степановны Пашкевич. Есть личности в истории, которые, сколько бы ты ни изучал их творческое наследие, ни «копал» в биографии, не потеряют своей целостности и безукоризненности, не разочаруют. В их прошлом нет темных пятен в виде сомнительных фактов, потому что на грешную землю они приходят с миссией милосердия. Именно таким тяжким крестом была отмечена при рождении Алоиза Пашкевич.
В белорусской поэзии начала ХХ века она – первая из первых, паплечница (соратница), как ещё её называют, знаменитого сына белорусского народа Янки Купалы. Творческий псевдоним писательницы – Тётка. Впервые он появился на обложке «Первого чтения для деток-белорусов», вышедшего отдельной книжкой в Санкт-Петербурге в 1906 году. Добрая, славная «Цётка», хоть ей в ту пору не было и тридцати, рассказывала детям мудрые сказки и прибаутки, сочиняла загадки и учебные тексты о родной земле. Так реализовалась её мечта облегчить сельским ребятишкам путь к чтению и письму.
ФОЛЬВАРОЧНЫЙ МИРОК
Но – обо всё по порядку. Алоиза Пашкевич – Лизанька – родилась в шляхетской семье в поместье Пешчын. Впрочем, знатью её родственники были чисто номинальной: многодетное семейство жило изнуряющим земледельческим трудом, при этом не всегда стол прогибался под тяжестью еды, поскольку выпадали неурожаи. В те годы в ряде западных областей царской России было распространено «дзядзькаванне» - отправка подросших дворянских детей на воспитание крестьянам за тем, чтобы они поучились там уму-разуму. По такому же принципу была обустроена и жизнь Лизаньки у деда в фольварке – небольшой удаленной усадьбе. Каждодневная уборка дома, прополка огорода, уход за животными… Единственным лучиком света в маленьком детском мирке были долгие сказки, что рассказывала 10-летней девочке по вечерам любимая нянька Югася. Не с этих ли неспешных речей пробудилась у Алоизы жажда к собственному творчеству, к своим собственным поэтическим сюжетам?
«БУДИЦЕЛКА» НАЦИИ
Азоиза Пашкевич с юных лет обнаружила тягу к знаниям и незаурядные умственные способности, и отец, несмотря на недостаток средств, не стал противиться желанию дочери учиться. В 1892 году 16-летняя девушка переехала в Вильно, начала готовиться к поступлению в гимназию и через два года была принята в четвертый класс частного училища Веры Прозоровой. Но вскоре из-за вердикта врачей – «захворала злой сухоткой» - была вынуждена уехать в деревню поработать некоторое время сельской учительницей. Столкнувшись вплотную с крестьянским бытом, а по сути, с «морем людских мук», как она сама говорила, юная гимназистка, быть может, впервые всерьез задумалась о социальной несправедливости и способах противостоять ей. Поэтому, получив в 1901 году звание домашней учительницы арифметики, Пашкевичанка, как её впоследствии называли соратники по нелегальным кружкам, пытается раздвинуть горизонты собственной свободы и образования. Она переезжает в Петербург и поступает на Высшие женские педагогические курсы Лесгафта. Эта школа оказала огромное воздействие на сознание девушки, закалила дух и свела с людьми, игравшими определяющую роль в зарождающихся глобальных конфликтах с царским самодержавием. Многие курсистки, в то время как преподавательский состав всячески поддерживал в их среде атмосферу гуманизма и нравственности, в списке «неблагонадежных лиц» тайной полиции были «удостоены» личной карточки. Стоит ли удивляться, что вскоре после начала первой российской революции 1905-1907 годов курсы Лесгафта были закрыты, и Алоизе окончить их также не удалось.
Зато новоиспеченная революционерка экстерном сдает экзамены в Александровской женской гимназии – учебном заведении «номер один» для лиц слабого пола в России - и получает свидетельство с оценками «очень хорошо» практически по всем предметам: химии, математике, истории, физике, иностранным языкам и, главное, русской словесности. Что ж, базовое образование имеется, Тётка готова к общественно-политической борьбе: она уезжает на родину, в Вильно.
По воспоминаниям современников, она была хорошим оратором, её пламенные речи на митингах пользовались большим успехом.
«СТАНУ ПЕСНЕЮ В НАРОДЕ…»
Тетка писала стихи уже с начала 1900-х годов, но по-настоящему голос молодой поэтессы окреп в годы революции. Её стихотворения, отпечатанные на гектографе, распространялись в виде листовок и прокламаций. Она принимает участие в издании первой белорусской газеты «Наше слово», становится сотрудников появившейся чуть позже «Нашей нивы»… Кстати, псевдоним «Цётка» (Тетка) биографы поэтессы связывают с ее появлением в 1905 году в отчем доме. Услышав резанувшее слух обращение «пани», Пашкевич велела уведомить всех окружающих, в том числе отцовских батраков, что приехала никакая не «пани», а просто «цётка Алоиза». С того пошло…
Литературное наследие Алоизы Пашкевич говорит о том, что она была личностью яркой, талантливой и разносторонней. Её произведения пронизаны идеями справедливости и добра, пробуждения национального самосознания, для них характерны лиричность и метафоричность, социальная заостренность. Стихи Тетки созданы в нарочито-демократической манере – это чаще обращение к землякам, соседям, родным людям. Наверное, оттого они так волнующе напевны, и близки не только аудитории тех лет, но и нашим современникам. В репертуаре белорусского ансамбля «Песняры» есть песня «Кася», написанная на известное стихотворение Тетки – «Лето».
Тетка публиковала очерки и статьи, исследовала историю белорусского театра и выступала как публицист. Всю свою жизнь она неустанно совершенствовала свои знания, будучи в эмиграции, училась в университетах Львова и Кракова. Нет сомнения в том, что одна из её поэтических строчек – «Стану песнею в народе…» стала пророческой. В памяти народа она навсегда осталась как символ жертвенности, милосердия и веры.
КРЕСТ МИЛОСЕРДИЯ
С началом Первой мировой войны отошли на второй план мысли о переустройстве общества, главным стали желание и возможность хоть в чем-то помочь соотечественникам. Тетка работает в госпитале в Вильно сестрой милосердия, вскоре ей пришлось там повстречаться со смертельно раненым родным братом... 6 января 1916 года из Лиды в Вильно пришло письмо с известием, что в местной больнице от тифа скончался Степан Пашкевич. После похорон отца она решила на несколько дней остаться с осиротевшей сестрой, которая проживала в Старом Дворе с родителями. Деревня была почти пустой – голод, холод, безденежье, тиф… Тетка решила пройти по деревне. То, что он увидела, было для неё шоком даже после Вильно. Оставшиеся крестьяне перестали соблюдать даже самые элементарные санитарные нормы, лечились заговорами и святой водой, следовали советам местных знахарей, но никак не классической медицины. Эпидемия продолжала расширяться.
Тетка решает остаться в родной деревне, предпринимая отчаянные попытки добыть медикаменты. Но в конце января сама заболевает тифом и понимает, что обречена: организм ослаблен туберкулезом, транспорта нет, лекарств тоже… Утром 5 февраля после нескольких дней комы Алоизу Пашкевич обнаружили без признаков жизни. Похоронена поэтесса в деревне Старый Двор Щучинского района, где на её могиле поставлен памятник. Имя Тетки присвоено средней школе в городском поселке Острино, а также Минской и Щучинской библиотекам. В Гродно и Минске её именем названы улицы. Белорусы помнят и чтут свою « Алоизу-цётку»...
Информацию об авторе подготовила Полина Русак
ДАЛЕЕ
Янка Купала «Наследие»
http://stihi.ru/2021/07/07/5077