****
Гляжу котом с покатой крыши, дождавшимся до темноты,
как фиолетовые мыши бегут, взволнованно-просты,
как утомлённо и прекрасно минует солнце город тьмы,
оставив ей кольцо всевластья, в которое не верим мы,
и в норах жуткое затишье, на небе красная луна,
и фиолетовые мыши, на них мышиная вина,
у них военные советы, но пораженческие дни,
у них сраженье с целым светом, они безумны и одни,
у них на окнах три герани, две гильотины за углом,
они по счёту проиграли, и недобрали за столом,
не проводили, не продали, не рассчитали, что и где,
они крысиными рядами шагают к межевой воде,
где отцветают грёзы мая, и лица детские пусты,
где никого не принимают в объятья тёмные мосты,
где клён шумит, глотая небо, чья опрокинута бутыль,
и утро катится монетой, и в реку времени — бултых.
И угли мыслей на жаровне, чей красен взгляд, огромен рот,
и греет пальцы под горою у нор мышиных идиот,
ему б сидеть возможно тише, а он отважился — и тут.
И фиолетовые мыши за ним шеренгами идут.