Среди долин,
где дождь отплакал
И край обочины подсох,
Бредет старик
в калошах с лаком.
И посох слаб,
и сам-то плох.
В одеждах,
скроенных нелепо,
Иссохлась плоть,
когда беда
И голод обнимали слепо,
Но выручала лебеда.
Над ним прошлись,
ломая ветки,
Седыми вихрями года.
А что осталось
в жизни светлой,
То смыла вешняя вода.
И стал он
лишним для народа,
Как перепревшая лоза,
Как узловатый
корень рода.
А рода нет,
есть боль в глазах.
Все забрала
земля до срока.
Но мусульманин
не роптал.
И задержавшись
на дорогах
Стал в девяносто
- сирота.
Уже никто не помнит боле,
Что был он тоже молодым.
И сохнет вяз
в открытом поле,
Все переживший:
зной и дым.
С годами
стал старик все реже
Глядеть
с безвыходной тоской
В долину,
где так сердце режет
Родных
схороненных покой.
Ведь так давно
шагнули в вечность
Все те,кого он так любил.
Но, не утративший
сердечность,
старик
природе все простил.
Наверно выглядят убого
Морщины,
сжатые у рта.
Он одиноко внемлет богу.
Забытый всеми. Сирота.