Прости меня, мам, что повсюду ношу с собой
по десять слов яда на всякий случай,
что вместо души во мне лес дремучий -
уже не прикрыть лицевой стороной.
Прости меня, мам, что твоих не целую рук,
как те, идеальные чьи-то дети,
кому благодарны за всё на свете.
"Прости меня, мам" - это лишь пустой звук.
Что не отдала я сполна за твою любовь,
что я как подросток, а мне ведь тридцать,
что ты так хотела бы мной гордиться,
но не сосчитать за меня стыдов.
И вот я стою, и мне будто бы снова пять,
тяну к тебе руки и жду прощения.
Ты скажешь, что всё иначе, и хлопнешь дверью.
А мне так хотелось тебя обнять.