Суп

И только, когда она говорила о нем, ее лицо выдавало все возможные эмоции, их было столько, что даже я порой не узнавал ее. Ранее я никогда не мог представить, что ее глаза могут кричать от боли, лить слезы, а голос - дрожать. Но она все равно говорила о нем, говорила столько хорошего, что мне захотелось его узнать, узнать, за что же она его так любит. И в конце каждого разговора, когда речь заходила о нем, она смотрела на меня и спрашивала - за что, за что он так со мной? И в этот момент мне хотелось умереть, умереть от своей беспомощности, вся власть, которой я обладал, этот двух метровый рост, которым наградил меня отец, казались никчемными и не нужными в этот момент, потому что я ничем, ровным счетом ничем не мог унять ее боль и все, что я мог сказать - "суп здесь, конечно, говно"...