Начало рассказа
http://www.proza.ru/2017/01/23/476
Шлем нажал на полный газ. «Бэха» с пробуксовкой рванула с места в ту сторону, куда уехали москвичи. Уже на выезде из города они увидели идущего к ним на встречу Лысого-Лисёнка. Бандиты остановились. Лисёнок был весь в крови, одно ухо опухло.
– Солнцевские – крутые бандиты, они вооружены, у них автоматы,– процедил
сквозь зубы Лисёнок. Но не сказал правды, как он стоял на коленях и умолял о пощаде, как извинялся и говорил, что был неправ, что был, как последний сука, как
принято у них, унижен.
– Хорошо, что живой,– сказал Козорез.
– Могли ёбнуть…
– Да, они не залётные, говорили, что родились в Глуховке.
Шлем скомандовал шайке ублюдков:
– Лисёнка в травмпункт, а мы к Муле и Порохне, узнаем, пробьём, кто они, эти
Жигловы.
Подъехала машина, к Муле-Сереге, загавкала собака во дворе, он проснулся.
Муля схватил двустволку 12-го калибра, зарядил на ходу патроны в патронник и вышел в сенцы.
– Кто? – спросил Муля.
– Я, Шлем, открой,– осипшим голосом последовал ответ.
Муля открыл и вышел на крыльцо.
– Шо случилось? – посмотрев на Шлема, спросил Муля.
– Ты знаешь, кто из Глуховки в Москве живет, на «Шевроле Люмен» разъезжает,–
и стал описывать: один крепкий и картавит, другой усатый, постарше.
Муля был неуверен, но машину знал, такая машина была у братьев Жигловых.
Они все в Москве живут.
– А дом где их можешь показать? – спросил Шлем.
Муля тут же ответил:
– Нет, я не поеду, они реально круты, если я прав, то один у них служит в спецназе, в МВД.
Шлем процедил Муле:
– Поедешь, как миленький, они избили наших, голову пробили Лисёнку. У меня
Фото
Серега Муля на охоте
дома беспредельничают, москвичи, охуели. Найдем – постреляем,– продолжал
возмущаться Шлем.
Муля показал дом, дом оказался закрыт, он находился на краю села, у белых
холмов, местные называли Колдубань. Вся территория заросла сливами.
– Следов нет, и их нет,– сказал охотник Муля.
– А где могут быть? – спросил Шлем.
Муля боялся выдавать братьев. Знал, что могут быть проблемы, и, тем более, он
был одноклассником и дружил с Толиком, одним из братьев.
– Есть родственники в селе Репенка, но я не знаю, где они живут.
– Одного звали Владимир, другого Алексей, – сказал Козорез.
– Да, похоже Владимир служил в Афгане, в разведке, раненный, контужен, имеет
боевые награды,– ответил Серёга.
– Нам по херу, разведка, Афган, мы сами – Афган, – заржал Шлем.
– Где ещё родственники у них есть? В Иловке? Не тяни, Муля.
– И в Алексеевке есть, – сказал Муля,– Сусуля живёт там, Долларом его ещё зовут.
– Так, собрали своих балбесов – сказал и Шлем и Казарез,– слухать!!!
– Все выезды с Алексеевки, Иловки, Глуховки, Репенки блокируем, ищем «Шевроле
Люмина” с московскими номерами. Мне они нужны живые, – сказал Шлем.
– Ну, если что, на крайний случай, мочите их, а там будем решать,– сказал Сашка
Шлем. Мулю отпустили домой. Жена Мули не спала.
– Что-то случилось? – голос её дрожал.
– Да, похоже, Толика братья были, шухер в Алексеевке навели, Лисёнка выкрали
и отхуярили, – в двух словах ответил Муля.
– Володька – дерзкий, похоже на него! – с улыбкой сказал Муля жене.
Сон Серёге не лез в голову. А вдруг они найдут и шлёпнут братьев, он, получается,
их сдал. Там же еще братья есть, и милиция, а Муля, получается, соучастник.
– Пойду, выпью,– сказал жене Серега, налил самогонки в стакан, выпил, жидкость
обожгла горло и пищевод.
– Ух-ух, жена, похоже, постаралась, хороший самогон, – процедил Муля.
Шлем, Козорез и еще два бандита выбрали село Репенку. С двумя автоматами
и пистолетами ТТ сидели в БМВ на выезде из села, у остановки, и ждали. Курнули
анаши, анаша толкнула бандитам в мозги, а там мозгов не так и много, и стали
ржать друг над другом, да над Лисёнком, что он ****ы получил от москвичей.
– Садись, уважаемый, порешаем! Этот дурак и полез в машину.
– Что делать, Шлем, с ними будем?
– Убивать, вот что. Но у них тоже оружие, тем более один из них Афган прошёл
и ещё спецназовец МВД, он тоже умеет стрелять.
Шлем задумался, умирать никто не хотел.
– Но у нас же автоматы, это посерьёзней, чем пистолеты. Будем их мочить, сразу,
как поравняемся. Живыми брать не будем, не будем рисковать.
И опять стали ржать над Лисёнком:
– Как Чапаев с перебинтованной головой, или нет – Щорс под красным знаменем,
и запели песню «Шел из далека, голова обвязана кровь на рукаве».
– Да у них бабла до хрена,– опять стал говорить один из бандитов,– Мария сказала
мне, что видела целую пачку.
– Деньги заберём, машину продадим, а их – в лес.
Уже в Москве Жиглов не хотел оставлять это происшествие безнаказанно,
рассказал своим друзьям.
– Да охренеть можно,– сказал Кубик.
– Они, что рамсы попутали, на ментов, на уголовный розыск ещё наезжать. Порвём!
И мы на семи машинах, взяли с собой Татка и Давыда. Они недавно уехали
из области. В городе многих знали, знали сидевших и отморозков. Было холодно,
уже зима, одна машина чуть не перевернулась. К вечеру доехали до Иловки, остались у отца Давыда. Дом и двор большой.
Таток и Давыд уехали в Алексеевку разведать и узнать, кто где живёт. Разведка приехала поздно ночью. Дали местным информацию, что приехали московские
за беспредел спросить, и город закипел, слухи разные пошли: 100 человек приехало
или 200 солнцевских бандитов.
Мы утром поехали в город, прямо на квартиру Лисёнка, там нет его, к Козорезу – тоже нет. В городе Жиглова и оперов остановили менты с уголовного розыска
города Алексеевки, у них уже была информация, что приехали Солнцевские. Мы
коллегам представились, что с МУРа. Они удивились и обрадовались своим, но вы
давайте их зажимайте, как-будто весь город знал, зачем мы приехали. Они нам
сказали, что эти бандиты достали уже всех, если нужна помощь, они подключатся.
Начальник их майор сказал, что брат его в Москве работает, тоже наш коллега.
Дали нам полную информацию по бандитам.
– Выживем бандитов, весь город наш будет. Откроем ЧОП, под охрану возьмем
эфирный завод, сахарный, колбасный, молочный и другое предлагал их майор. Предложение было заманчивое.
– Но мы же не такие ублюдки, как бандиты,– сказал Жиглов.
– Нам нужна от ваших информация,– слукавил опер. Мы же не оборотни,
а менты. Обменялись телефонами и разъехались. Но местные менты еще больше
испугались, притихли.
Уголовный розыск местный уже знал, что мы приехали, но не понимали зачем,
стукачи им доложили, значит и бандиты уже в курсе, только не могут понять зачем
опера с МУРа здесь. Бандиты притаились, как крысы. Таток, Толик и Давыд – к Шлему домой, а мы – в Иловку, готовиться к стрелке, как по-ихнему.
Вернулась наша разведка, говорят, что основные бандиты были у Шлема, договорились на шесть часов вечера в Иловке. Еще утром Жиглов сказал, если будет
встреча, то в Иловке, в доме Давыда, у отца.
Любой ценой их уговорить ехать сюда и что основного виновника, Жиглова,
нет, чтобы их заманить. Решаем: как они приезжают, во двор пускаем только семерых, говорим, что и нас столько. Как семеро зайдут калитку, сразу закрываем
и на улице двое остаются. Остальные заходят в дом, дверь за ними тоже сразу
закрыть и никого не впускать и не выпускать, чтобы они чувствовали давление, что
попали в ловушку. Будем сидеть в зале на полу, там лежит большой ковёр красного
цвета.
Все так и было: они расселись, чувствовалось на их лицах нервное напряжение,
все разодетые, как на свадьбу пришли или на свои похороны. Как они сели, за их
спиной появились наши опера: Александр, Кубик, принесли чай, кто-то из бандитов
попросил себе кофе.
Козорез стал говорить, что собрались по поводу беспредела, устроенного
москвичами. Жиглов пока не показывался, ждал момента. Надо спектакль сыграть
до конца. Тот момент пришёл, когда Козорез дал слово Лисёнку и тот, с перемотанной бинтами головой, стал говорить то, чего не было.
Опер вышел, у него за поясом был пистолет:
– Давай теперь я расскажу, как было. Ты хотел забрать деньги и машину у моего
брата. Ты сел в машину, попал в западню. Ты, как лох, передо мной стоял на коленях
и умолял о пощаде. Если это было не так, то разговор будет другой, пошли один
на один на улицу, как мужчины.
Лисёнок заткнулся и покраснел, все понимали, что Лисёнок стоял на коленях
перед ментом, просил у него прощения. Бандиты накрыли нам стол в ресторане,
Таток и Давыд о чем-то разговаривали с ними на языке, понятном только им, на котором говорят уголовники. Спустя некоторое время Жиглов узнал, что Лисёнок умер от наркоты. Так и не смог подняться с тех колен, авторитет его среди бандитов упал.
Козорез был авторитетом Алексеевской банды – умер от рака, но ментов уважал. Шлем живёт в Москве, дружил с авторитетом Петей Юхиным, Юхин был убит в центре города Алексеевским киллером. Шлем женат, работает, бросил свои бандитские дела и стал нормальным человеком, воспитывает детей.
Наша группа продолжала дальше ловить преступников и бороться с ними.
Никто кроме нас! Слава ВДВ, ментам, спецназу МВД и МУРу. Слава разведке, спецназу «Витязь», «Русь», дивизии им. Дзержинского.
КОГДА ТЫ С БРОНИРОВАННЫМ ЩИТОМ СТОИШЬ У ДВЕРИ,
ПУЛЯ МОЖЕТ ПОПАСТЬ И В РУКАВ
Боевая аксиома МУРа. Игорь Черных
***
Посвящаю майору полиции Околелову О.,
моим друзьям разведчикам,
погибшим в Донецкой и Луганской областях
Ушёл на пенсию, но я остался мент,
Нарушаю правила,
Как будто гонюсь за бандитами.
Жизнь и работа научили
В погоне за преступниками,
Правила нарушать.
Как там, за поворотом, старший лейтенант?
С тобою, друг мой верный,
Преступников загнали мы в капкан.
Не важно, что я на пенсии,
Я мимо беспредела не пройду.
Себя держу я в форме,
Чтоб дать отпор врагу.
Никто кроме нас!
Игорь Черных
ВЫ ВЫШЕ ВСЕХ НЕПОСВЯЩЁННЫХ, СОВЕРШЕНСТВУЙТЕСЬ,
ЧТОБЫ БЫТЬ ПЕРВЫМИ СРЕДИ ВСЕХ ЗНАЮЩИХ
Боевая аксиома управления «Альфа»
Продолжение следует...
http://www.proza.ru/2017/02/27/467