Лев постарел, осунулся, облез,
Стал на' ухо тугой, и притупился нюх,
И глаз не тот, и боевой растаял дух,
Заметно потерял авторитет и вес,
Стал в прайде игнорировать жену,
Да что греха таить, и не одну,
И так довлеть стал старости процесс,
Что не догнать порой на ужин Гну.
Тут юный лев, заметив те напасти,
Стал тему раздувать, желая в прайде власти.
То старого заденет, то толкнёт,
На немощь непрозрачно намекнёт,
Иль вовсе, игнорируя обычай,
Начнёт рычать на деда у добычи.
Старик терпел. Он знал: Закон природы
Не благосклонен к львам в большие годы.
И каждому, кого настигла старость,
Изгнание и гибель лишь осталась.
В саванне жаркой от родни лишь стужа.
А опыт... Да кому теперь он нужен!
Мир изменился, старшим нет почёта,
В ходу коварство, сила и обман.
И отпрыски твои готовят план
Наиподлейшего переворота!
Те, лучшие! И в лучшей из саванн!
Кому годами силы и забота!
Час про'бил, и потомок молодой
Его изгнал долой отрыжкой злобной.
Старик тряхнул лишь гривою седой,
И похромал в свой новый мир загробный,
К реке и скалам, где нашёл покой,
Забытый, оскорблённый и голодный.
А молодой собой был так доволен,
Презрев на всех в саванне свысока,
Что после ликований и застолен
Свой путь закончил на рогах быка.
С чем львом чужим был вскорости "уволен".
.........
Недоучился, стало быть, слегка!