Когда мы встретимся, мне будет не девятнадцать,
Я буду уметь уходить в одинокие гроты,
Зализывать свои шрамы и пугаться
Своей тени и холодной погоды.
В девятнадцать во мне жилО одно солнце.
Упрямое, нежное светило
Скажи тогда, не поверила б, что разобьётся
Это горящее пламя на половины.
В сорок два я сижу под луной на крыше
Всё с той же мечтой любить, но местами без кожи
Жжёт... И я склоняюсь над этим поближе
Бинтую и, возможно, это поможет.
И вот знаешь, в девятнадцать, я искренне верила,
Что исцеляет взгляд и родного прикосновение,
Исследовала, как меняется материя
От тысяч вольт любви и вдохновения.
И в сорок два после бокала вина
Шевелится это упрямое солнце внутри,
Но и тысячи шрамов...
Первая седина..
Я не знаю, с чем вернусь с земного пути.
Помнишь, в Японии есть культура разбитых посудин?
Их склеивают и хранят как страницы истории.
Иногда я будто одна из таких изумрудин
Со сколами у левых столбов тории.
Не знаю, что наверху прописано под понятием "миссия",
Любить - то ж не задача, просто жизнь..
В саду не спит фисташка туполистная
И запах можжевеловых кривизн.
А я ворочаюсь. Давно тебя не видела.
Так сразу поменялся текста пульс..
На море шторм со дна швыряет мидии
Красивый этот солнечный июль!