***
Всё уйдёт, всё растает, отныне и присно в безупречной сиренево-серой дали. Напоённые верою строчки и письма мир покинут, как гавань свою корабли. Та ли это удача, что нам обещали, та ли в дар обретённая Божья стезя... То, что будет в конце — то и было вначале: ничего ни убрать, ни прибавить нельзя.
За границей привычного белого света есть страна неисполненных чистых молитв. К ним ещё обратятся когда-то и где-то, чтоб в сражении образ их не был убит. Кто-то, пусть и не мы, всё исполнит как должно, по лекалам надежд, промелькнувших за миг. Преисполненный чувства сердечного долга, кто-то станет счастливее. Пусть и не мы.
Скоро будет прозрение, будет потеря, и она всё решит — к облегченью — за нас. В вышине — наш единственный солнечный терем и провидящий истину ангельский глаз. Есть ещё ненадёжное хрупкое время, что качает желанья в ладони своей. Раз уж смерть, как обычно, до ужаса бренна, расслабляться до самого гонга не смей.
За удачей сюжета следят океаны. И вздыхают в прилив, обретая её. Если Китеж во сне видеть не перестану, то они исповедуют сердце моё.
***