К.Р.
Море, я стою перед тобой,
ибо путь мой выстлан изумрудом.
Прежде чем ступить на берег лунный
и навек уснуть в базальтовом лесу,
где терзают гарпии деревья,
я отдам тебе печаль свою.
Море, чайки улетают не туда –
я загадывала сторону иную.
Чувствую: злой рок нас не минует.
Ты – Арал, я – человек в болоте Сна.
Разве так ремесленник задумал?
Море, ты одето в равнодушный штиль,
может быть и мне пора ступить в трясину?
Вспыхивает вечер звёздно-синий,
сделанные рукояти падают из рук творца...
Мог ли нож задумать самого себя?
Море, если б стало ты нечеловеческой рукой –
вытачило бы из камня стройность моей мысли,
как вытачивают ветры мысль-молитву
трав, склонившихся в грозу,
как огонь даёт изящность танцу долгоножки,
устремившей взгляд усталый на луну?