* * *
Время под обложкой книги
притаилось. А пространство,
полноту миров объемля, времени обречено.
Ни мгновенья промедленья, ни секунды постоянства. -
Всё в единой связке тайной -
здесь-сейчас и там-давно.
Я надёжных слов не знаю
в философских откровеньях,
но, боготворя пространства, я глумливый бег времён
не люблю и не прощаю, -
с книгой сказок на коленях, -
достоевским "Наказаньем" на реальность обречён.
И пишу в тетради нотной,
ни сольфеджио не зная,
ни бемоля, ни бекара, ни скрипичного ключа, -
в школьной дочкиной тетрадке летним ямбом поминая
всё, что было так недавно:
лёгкость детского плеча,
дни, обласканные морем,
золотым июлем Крыма,
очи любящего чада, откровения-слова -
всё, что сметено и смыто временем неодолимо...
Вот - моё на блюде сердце,
Ирод-век, вот - голова!
Вот - глава из книги судеб,
где записано от века:
"В странном времени-пространстве
пел июльский человек..."
Ни улыбки не осталось, ни слезы от имярека.
И в яру лохмотья лета хлещет, заметает снег...