Задушила тоска, придушила и держит в тисках,
надоело играть в семижильность /хотя… не играем/,
а реально устойчивы – нас не преследует страх,
только душит тоска – одиночество бродит по краю
примиримости.
Пальцы потерянно гладят курок,
спусковое устройство готово принять эту ношу,
попрощаться бы с кем-то /да не с кем/ – последний урок
чересчур однозначен /аналог и ложная схожесть/,
не даёт встрепенуться, вспорхнуть /так бывало не раз/.
Позволительно выть без луны /кто-то рад и доволен/,
наше время ещё не закончилось – порвана связь
между задумкой бога и вечностью /герцы в бемоле/.
Кислород не доходит до сердца /молчит эпилог/,
задушевная мука объятий – тоска не слабеет,
мы заведомо знаем: «сей час» – это долгий пролог,
спусковая скоба будет ждать.
А тоска – в апогее.
И на крыше не легче /простор окрыляет вдвойне/,
разбежаться – и птицей парить /приземление – в силе/,
чей-то голос в наушниках что-то бурчит о луне,
ведь повыть – помогает, а мы в этот раз – семижильны.
А тоска придушила и следом ведёт /да не в плен/,
слишком долго пульсируют вены /ну хватит же, хватит/,
ещё день пережить /хоть один разъединственный день/,
ну а завтра: семь жил и тоска умножает объятья…
Н А В Е Я Н О http://stihi.ru/2017/12/03/7238