Вижу ка́медь на дереве сливы, –
сад фруктовый давно одичал.
Лишь деревья в беде молчаливы,
а людей я таких не встречал.
Этот сад был когда-то совхозным, –
да, теперь уж не те времена́.
Он селянами прозван бесхозным, –
а над ним проплывает луна.
Как над тем, что когда-то любили,
как над тем, что забыли любить.
И деревья, похоже, простили
тех, кто к ним не желает ходить.
Я ведь тоже простил своих бывших, –
и во мне взорвалась тишина.
Отпустил, всех мне сердце разбивших.
Надо мной светом плачет луна.
Грустно мне увядание сада, –
будто вижу себя самого.
Ничего больше в нём мне не надо,
кроме яблочной тени его.
На ветвях есть плоды. Много сладких.
В этот сад я вхожу будто в храм.
Среди слив и всех яблонь не райских
я себя нахожу по утрам.
Я себя нахожу будто нужным, –
словно ждут моих чувств и забот
все деревья – живой мир и дружный,
мой несчастный и добрый народ.