Сто простуженных осеней, медленных зим,
сто живительных вёсен за ними.
Снова август, дождит, и тропинки в грязи.
Лес пропустит, ветвями обнимет.
Затянулись могильные раны земли,
но по-прежнему страшно и странно –
то ли сердце стучит, то ли поезд вдали.
Где ваш бывший, прекрасная Анна?
Здесь посмертную вахту безмолвно несут,
каплет с веток слезами водица.
Здесь уже навсегда в Ковалёвском лесу
гумилёвский трамвай заблудился.