Пока огонь не погас,
Смешны мороз и склероз.
Лети, приятель Пегас
В пространство моих грёз.
Там Гёте в семьдесят лет
Раскрепощает крик.
Никто не скажет: «Старик!»
Каждый знает: «Поэт!»
Там гостьи поют в лесах:
И Юнна, и Новелла [1].
Туда летит каравелла
На крыльях и парусах.
Там чУдно, там всё не так.
Лавры и Лувры прибывшим – сразу.
И только один чердак
Для Беранже, по его заказу.
Там никогда не меркнет слава.
И можно жить, а не пасть за веру.
Там Высоцкому Окуджава
Наливает, но знает меру.
Там дочь богатого Соломона
Обнимает благоговейно
И понимает юного Гейне
Лучше, чем во время оно.
Что здесь завянет, там – цветёт.
И кружится голова.
А Пушкина список всё растёт:
Девятьсот один, девятьсот два…
Там в реках прекрасный клёв –
Одни золотые верховодки.
Там гостит Зевелёв [2]
И поёт за бутылкой водки.
Там дивный закат бардОв
От Бардо и бардовских шуток.
Там кукушкам не счёт годов
Доверяют, а время суток.
Пока огонь не погас,
И слышен поэтов хор.
Бей, молодой Пегас,
Копытом по склонам гор.
***
Примечание.
1. Юнна Мориц и Новелла Матвеева.
2. Бард из Сан-Франциско Александр Зевелёв.