Как ни крути, эти люди уже другие,
хотя замолчать по привычке было бы проще.
Тарковский снимает новую «Ностальгию».
Тарайковский снова выходит на площадь,
где снова отравлен воздух и исступлённо
гремит мегафон обо всех сторонах медали,
рождая в протестах силу антициклона:
помилуй, мой бог, мы ни разу не побеждали!
Откуда взять веру во время чумного пира,
вся внешняя правда – коричневого оттенка.
Корпит Бондарчук над финалом «Войны и мира».
Выходит во двор несмирившийся Бондаренко.
Как ни крути, этот крик уже не задавишь –
будут судить по делам, а дела бессмертны.
Август грозит сочетаньем горячих клавиш,
всё сохранив на страницах небесной сметы.
Помилуй, мой бог, какие круги пророчит
за морок и ложь седой и печальный Данте?
Пока под ногами бесстрашно гудит и клокочет
земля, где рождаются новые команданте.