А я храню полученные письма,
Которым жизни срок - любви моей.
Уж двадцать три годочка как зависла,
Тоска утраты в памяти ночей.
Где сон, как явь приносит облегченье,
И веру, что любовь ещё жива...
И не забыть ни чувств, ни рук влечение.
Там - снова вместе, Здесь - давно одна.
Их больно перечитывать, но всё же,
Я буду возвращаться, каждый раз,
Терзаясь той влекомостью, пусть реже,
О милости Судьбу прося, подчас.
И сердце, растревожив я, больное,
Любви шепчу вновь верные слова:-
"Я чувствую в себе всё то родное,
Что мы любовью создали, тогда".
И на магнитной ленте, утверждаясь,
Услышу голос с песней мне, его.
И писем, надиктованную давность,
Я воскрешаю в памяти легко.
Там тихий вечер, в ночь переходящий,
Считаем окон гаснущих глаза...
А в воздухе, пьяняще и маняще,
Готовятся любви слететь слова.
Тогда всё было так проникновенно,
Так трепетно, мучительно порой...
Читались письма, так самозабвенно,
Что в сердце был пожар и тот же зной.
Эпистолярный жанр давно утрачен,
Но письма аккуратненько храню.
Пока я Здесь, жива и будет важен,
Фрагмент любой тепла, что так люблю.
12.04.18г.
Ольга Доманецкая Журавлёва.