Ну, вот и осень. Падают в песок
подстреленные звёзды. Выдыхаю.
Как низко небо. Взгляд наискосок.
Мишень качнётся и вернётся в стаю.
Дождями зрея, дрожью в тишину
гнетущую болезненно врастая,
я понимаю – ангела спугну,
что превращаясь в спящую Данаю,
себя теряю рано, до зимы,
до вирусных ангин и междустрочий.
Ещё не время требовать взаймы
перечислений шатких двоеточий.
Такое вот стечение тревог:
pszepraszam, pani, для убогих, сирых,
возможно, существует птичий бог,
и бог тот заселяется в квартиры,
где женщины прозрачнее стекла,
прохладней льда, где пальцы распростёрла
седая ночь, раздевшись догола,
и тянется моё потрогать горло.