6. Буханка хлеба
Я приехал в Свердловск в сентябре 1942 года. Мой вес был равен 74 килограммам при росте 176 см. К февралю 1943 года он упал до 54 кг. При малейшем повреждении кожи возникали незаживающие нарывчики. Меня стал терзать фурункулёз. Врач объяснил мне, что это следствие авитаминоза. Витамины в шариках не могли мне помочь. Надо было есть больше хлеба, мяса, рыбы, сливочного масла, свежих фруктов и овощей.
Наше питание, состояло из четырёхсот граммов хлеба и обеда. Обед был из трёх блюд: жиденький суп, котлета или кусочек рыбы с ложкой гарнира на второе и стакан сладкой жидкости, именуемый киселём или компотом, на третье. Этого было совершенно недостаточно для молодых, здоровых ребят.
Посылки на почте не принимали – железная дорога работала только на нужды фронта. Поэтому прислать иногородним студентам продукты из дома было невозможно. А таких денег, на которые можно было бы купить продукты на рынке, у наших родителей не было. Чтобы выжить, приходилось выкручиваться самим. Некоторые студенты пустились в аферы.
Бланки карточек на рынке (там можно было купить всё, что угодно) стоили из расчёта 100 рублей за килограмм «карточного» хлеба. Иначе говоря, четырёхсотграммовые карточки на месяц, обеспечивающие получение двенадцати килограммов хлеба, стоили 1200 рублей. Реальный же хлеб на том же рынке стоил 250 рублей за килограмм. Продав 12 кг хлеба (двенадцать буханок), можно получить 3000 рублей. Чистая прибыль составляет в этом случае 1800 рублей (3000 - 1200). Можно из двенадцати буханок выкупленного хлеба съесть семь, а продать только пять буханок и получить за это 1250 рублей, т.е. вернуть затраченные деньги. Семь килограммов хлеба даром – это круто, как сказали бы сейчас.
Однако все было не так просто. Для реализации карточек на них должна стоять печать организации, выдавшей карточки, и штамп магазина, к которому карточка прикреплена. Студенты научились мастерски копировать печати. Как они это делали, я не скажу из соображений «нераспространения».
Мы настолько обнаглели, что прикрепляли наши карточки в магазин НКВД, где были особенно хорошие продукты. Желательно было также иметь повестку о призыве в армию. В этом случае карточки отоваривали сразу за месяц, а не на день вперёд. Изготовление такой повестки было пустяковым делом.
Жизнь наша после этого «получшела», как говорил мой дед Никанор, но оставалась нелёгкой. Неприятна была постоянная угроза разоблачения и уголовной ответственности. Нельзя было слишком увлекаться.
Что касается меня, то после первой успешной торговой операции я купил себе буханку хлеба и бутылку подсолнечного масла. Я поставил буханку на стол «на попа», срезал горбушку и, расковыряв мякоть ложкой, налил туда масла и посыпал всё это солью. Я ел смесь раскрошенного хлеба с маслом, углубляясь в буханку и периодически добавляя масло. Это было неописуемое удовольствие, понять которое может только тот, кто испытал настоящий голод.
Именно тогда я подумал: «Если когда-нибудь у меня на столе будет лежать буханка, от которой я могу отрезать и съесть сколько угодно ломтей хлеба, я не имею права жаловаться на свою судьбу». Эта простая мысль помогла мне в течение всей моей жизни ощущать себя счастливым человеком. Если ты здоров и у тебя есть буханка хлеба – всё остальное зависит от тебя. В мире так много источников радости – выбирай, что хочешь. «Если хочешь быть счастливым, будь им».
Продолжение: http://stihi.ru/2021/09/05/7554