7. Как я победил своё тщеславие
Вирус тщеславия живёт (в активной или законсервированной форме) в каждом человеке, и во мне, разумеется, тоже. Победить его или не дать активизироваться можно только с помощью рассудка. В порядке обмена опытом, как было принято выражаться в официальных письмах, расскажу о своём «подвиге».
Я работал в НИИ телевидения начальником самостоятельной лаборатории. Эпитет «самостоятельной» имеет в данном случае существенное
значение, ибо он означает, что моя лаборатория не входила в состав отдела, а подчинялась непосредственно главному инженеру. Это давало мне свободу действий, как в отношении работы, так и в личном плане. Я мог, например, выходить из института в любое время, тогда как другим разрешалось покидать предприятие только на время обеденного перерыва или при наличии командировочного задания, подписанного начальником отдела.
Однажды меня пригласил к себе начальник техотдела Фарбер и сказал, что Игорь Александрович (так звали директора института) предлагает мне возглавить группу перспективного планирования работ всей телевизионной отрасли Министерства радиопромышленности СССР. Наш институт был головным в отрасли. По работе я буду подчиняться непосредственно Игорю Александровичу. Моя кандидатура согласована с «Большим домом», то есть с КГБ, и с Горкомом партии при условии моего вступления в КПСС. Такой высокий уровень согласования потребовался потому, что отрасль работала на Министерство обороны.
«Ну что, ты согласен?» – спросил Фарбер.– «А сколько мне будут платить?» – «На сто рублей больше, – ответил Фарбер (я получал 250), – но разве в этом дело? Пойми, ты попадаешь совсем в другой мир. Там уже не играет роли формальная зарплата». – «Хорошо, я подумаю». – «Сколько ты собираешься думать?» – «Три дня» – «Это много, Игорь Александрович обидится. Завтра к концу рабочего дня ты должен дать ответ». И я начал думать.
Итак, что я приобретаю, приняв предложение? Повысится мой заработок. Это, конечно, хорошо. Но может ли эта прибавка в зарплате существенно изменить образ жизни и благополучие семьи? Мы же и без прибавки ели и пили, что хотели и сколько хотели, и не ходили в обносках. У нас была машина, индивидуальный гараж, холодильник, собака, телевизор, магнитофон и т.д. Ответ на поставленный вопрос однозначен: радикальных изменений не произойдёт. Новая должность имеет все признаки «престижности», как-то близость к начальству, общение с персонами министерского уровня и решение глобальных вопросов развития телевизионной отрасли. Для кого-то такая должность – сладкая мечта. Что касается меня, то я давно убедился, что в условиях нашего социализма перспективное планирование – это сплошная бумажная «туфта». Никто серьёзно не относился к тому, что будет через пятнадцать лет «и далее» (была такая формулировка). А после общения с министерскими работниками я давно избавился от тщеславного желания иметь с ними дело.
Новая должность откроет пути карьерного роста, но я не любил КПСС, и меня не интересовала административная карьера.
Новое служебное положение даст мне возможность получать бесплатные путёвки в хорошие дома отдыха и санатории. Но я терпеть не могу домов отдыха. Лучший отдых для меня – это поездка на машине всей семьёй, включая собаку, на Днепр или на берег Чёрного моря и жизнь в палатке.
Вот, пожалуй, и все плюсы новой должности.
А что я потеряю, приняв предложение директора? Я потеряю интересную работу научно-исследовательского и прикладного характера, в которой я достиг определённых успехов. Я был бессменным руководителем ежегодных НИР по обеспечению надёжности и радиационной стойкости телевизионной аппаратуры, публиковал статьи в научных журналах, делал доклады на всесоюзных конференциях. По приказу министра моя лаборатория получила статус отраслевой. Ей было поручено методическое руководство работами по надёжности на всех телевизионных предприятиях министерства.
И ещё одно важное обстоятельство: приняв предложение Игоря Александровича, я потеряю свободу. Мне придётся приноравливаться к режиму дня директора, и всякий раз спрашивать у него разрешения на уход с работы.
При подчинении главному инженеру я чувствовал себя свободным. Он всегда полностью полагался на меня, как на специалиста и человека, и никогда не контролировал мои действия, зная, что я не подведу ни его, ни институт.
Читатель уже, вероятно, догадался, что я отказался от предложения директора. Фарбер укоризненно покачал головой. Он-то на моём месте обязательно дал бы согласие. «Какую мотивировку передать директору?» – сухо спросил Фарбер. Передайте: «Мне нравится моя работа».
На следующий день весь институт знал о моём отказе. Одни смотрели на меня с одобрением, и даже с восхищением. Другие (меньшинство) с осуждением: «Вот дурак, от такой должности отказался». Я же никогда не жалел о принятом решении.
Продолжение:
http://stihi.ru/2021/09/05/7576