"Вы Алекс?" Спросил женский голос
"Отец ваш заснул лишь недавно.
С припадком его я боролась,
Сегодня он встал слишком рано.
Так много страдает и плачет.
Раскаялся...кается очень.
Судьбой выдается задача.
Прощения Бога он хочет.
Меня называйте Лусией,
В лесу я нашла человека.
В крови он лежал, с анемией
Конечностей. Весь был под снегом.
К утру привезла к нам до дому.
Врачом меня кличат в деревне.
Боролась за жизнь его долго,
Молилась на каждой вечерней.
Пройдя путь тяжелый и страшный,
Свести порешил с жизнью счеты.
Что он и слепой и ужасный
Что слышит лишь черные ноты.
Ему каждый день я читала
Молитвы, что слушаем на ночь.
Порою сама засыпала
Уставшей и выбитой напрочь.
Подолгу бывают припадки
А после, как-будто смиреет.
Он стал диктовать мне, как в сказке,
Страшнейшую жизнь-эпопею.
Что был очень злым человеком
Как предал и бросил двух женщин.
Что ведь неспроста стал калекой,
Убийце не скрыть преступлений.
Молитвенник был мне опорой,
Сейчас он все знает Псаломы.
И вера в нем как из Собора.
Хоть тело, увы, в переломах.
Он Богу за жизнь благодарен
Ему этот флюгель отдали.
И с верой семьи солидарен,
Вот письма за ним записала.
Рассказывал тихо, как было,
В письме этом - страшная правда.
У Бога я сильно просила,
Чтоб вам лишь была передАна."
Лусия, как тень ускользнула
Оставив отца рядом с сыном.
Присевши на краешек стула
Он Ожил в письме папы длинном.
"Всю жизнь, как по краю обрыва
Я шел и не чувствовал Бога.
Душа моя очень пуглива
И прячется после ожога.
Я с детства любил издеваться
Над всеми вокруг безобразно,
Но раз в своей жизни увидел
Глаза, что светили опасно.
Ту девочку все так любили,
Была дочь священника Лиза.
С нее рисовали картинки,
Красивая и не капризна.
И вот повзрослев, все ж решился,
Доверить письму свою тайну.
Не знал, что тогда оступился
Что в жизни чего-то не знаю.
Украдкой письмо подложив ей,
В скамейку, в соборе на место,
Где только семья их сидела.
И ей стало вдруг интересно.
Она убрала его быстро,
И глаз своих не поднимая.
Шептав, начала вдруг молиться,
Глаза свои призакрывая.
Всегда только эта картина,
В глазах у простого парнишки...
Кто верил в любовь и правдивость.
Запоем читал он все книжки
"Душа моя - я ваш поклонник.
Стрелу вы мне в сердце вонзили.
Любовный не знаем источник,
Корабль навек затопили.
Меня словно будят вулканы.
Невольные мысли так здравы.
Я к вам отношусь со смиреньем
Церковных обрядов управы.
Бываю на каждой вечерней,
Чтоб видеть лишь ваш светлый образ.
Всегда выхожу я последний,
Чтоб слышать прекраснейший голос.
Потом в темноту ускользаю,
Обычно не сплю эту ночь я.
Шекспира обычно читаю,
И письма для вас рвуться в клочья.
Но нынче заметил невольно,
Как вы на меня посмотрели
И взглядом кольнувши так больно,
Аж выбежал сразу из Церкви.
Вы сердце мое прокололи
Любовь пострашнее и яда.
Не знаю, как жить в дикой боли,
Хочу только губ аромата.
Вы - таинство вечных терзаний
Молю о свидании с вами.
Начало моих обещаний:
Я путь наш осыплю цветами.
Для милой построю и замок,
Пройду испытания жизни.
Вы мой идеальный подарок
Хочу вам сказать это лично."
Ответ на письмо, днем попозже,
Нашелся на той же скамейке.
Горел весь и думал "О, Боже!
Отдам беднякам все копейки.
Она мне ответила сразу,
Так быстро и с первого раза.
Письмо начиналося важно
Все кратко, с прямого рассказа.
"Я знаю тебя...ты соседский
Тот парень, что в доме напротив.
Проносишься вечно как вихрь,
И сбил меня с ног в эту осень.
Всё видела как наблюдаешь,
И знала, что будут нам встречи.
Однажды в судьбу поиграешь
И больше не выправишь плечи.
Не знаешь одно, что больна я.
Быть может умру через время.
Надавно врачи так сказали,
Приду на свидание в семь я.
К заутренней, в парке гуляю.
Пройдусь там по правой аллее.
За домом, направо растаю
Под номером три черной двери.
Но только запомни однако,
Что то, что почувствуешь после
Не скажется очень двояко,
Ты сам меня сбил в эту осень."
Наверное спрятать волненье
Не сможет и айсберга глыба.
Замерзла вся кровь в цепененьи.
Крючок я поймал, словно рыба.
Поверил в слова милой Лизы,
Не понял семейного клана.
Не ждал я такого сюрприза,
Болезнь была просто обманом.
О свадьбе велись в доме речи,
По рангу ее выдавали.
Отцу невозможно перечить.
Священную клятву сказали.
Она была как хризантема,
Как лилия, словно подснежник.
Хрустальная ваза - богема
И умный мой друг собеседник.
Проторенной улочкой страсти,
Друг друга любили глазами.
Вела нас она лишь в несчастье,
Неправда катилась слезами.
И вот, через месяц, на свадьбу
Уехало, с Лизой, семейство.
Покинув любовь и усадьбу,
Сменила свое королевство.
Она наказала жениться,
Больную притом разыгравши,
Что нужно навек нам проститься
И тайну сокрыла, предавши.
Домашние определили
Жениться на нашей Софии,
Работали вместе в именьи,
Законы у бедных другие.
Мы с ней жили тихо, спокойно.
На разных кроватях, чужие.
Я знал, что она меня любит,
Но чувства глушили иные.
Не мог я ходить больше в Церковь,
Там Лизу я видел как-будто.
Жена извелась вся от нервов,
Меня умолить было трудно.
К вечерней пошел все ж, с супругой.
А в Церкви купеля стояла,
Священника внук народился.
Толпа прихожан поздравляла.