Как меня занесло в лабиринт перепутанных улиц,
Кособоких, в два шага, где крыш поцелуи взасос
Вызывают кудахтанье-хохот изношенных куриц
Из гнездовий-дворов, где в замшелых камнях дикорос.
Тихим шагом, не смея дышать, подхожу к акведуку.
Там, в развалинах арки, два века живёт кипарис
И ведёт долгий сказ, как судьба преподнёсшая муку,
Не позволила рухнуть мосту и низвергнуться вниз.
Замерев, поглощаю камлание-скрип бедолаги
С ноткой жалости пленника стены тюрьмы оценить
И с иронией ложной путь вечной скиталки-бродяги
Положу на весы - с кипарисовой болью сравнить.
Промолчит, улыбнувшись задаче, слепая Фемида.
В чашах груз, как и виделось Вышнему, равновелик:
Что видавшая виды котомка и плащик-хламида,
Что изъетая временем ниша и древо-старик.
Мостовая, прошитая гулом ушедших столетий,
Снисходительно смотрит мне вслед, не суля лучших дней.
Только хлёсткий, наполненный горечью, северный ветер
Лижет спину коряги, рвёт вены уставших корней.