«Взбирается чреда ветров лихих
В нору мою худую по балконам,
И время перемалывает фоном
Действительность, что рыбу для ухи.
Не дрогну я...
И холодно. Но выйти – ни ногой.
Бревенчатая воля в чёрной гнили.
Я верил – переулок сей благой,
Да ангелы в ботинках уронили.
И выхлопали. Слышь, на что мне жить?
Ощупывая голову пальца́ми,
На улицу иду, что робкий жид –
В Освенцим, без ненужных восклицаний»
"Взбирается чреда ветров лихих" (Александр Паранук)
http://stihi.ru/2021/07/18/6670
* * *
Лапша в ухе.
Поэт, нища́л... И: "Слышь, на что мне жить?" –
тряс за грудки опешившую музу.
"Ты... это... со стишками завяжи,
свари уху..." – и шла стирать рейтузы.
Поэт – не повар... Да и не рыбак...
Пустил гурами и вуалехвоста
на фарш, но так уху сварить непросто,
поскольку получается форшмак.
Но он варил – из фарша и лапши,
задумчиво пускал с балкона ветры,
на музу втихаря батон крошил,
чесался и слезу точил нещедро,
что так порой с рожденья не везёт:
родишься не в рубашке, а в ботинках;
косячит аист – уходя на взлёт,
уронит, сволочь, где-нибудь в глубинке
не Франции с Гавайями, увы, –
в рассейские невылазные хляби.
Квартирка – дрянь, куда ни плюнь – жиды,
гнилая древесина и Челябинск
(Тамбов, Урюпинск, Екатеринбург...) –
тоской извечной сжёванные зубы...
"Уху вари, – услышал он, – паскуда!
И хватит сочинять мне ерунду!"
Поэт добавил перца, посолил
не экономя – вплоть до загустенья,
съел всё не морщась, поднабрался сил
и выхлопнул мозго́м стихотворенье.