Бабий бунт
20 сентября 2021 г.
Когда ангелы тихо уснули
И покинули наши тела,
В стане бесов закончились пули,
И не к черту пошли их дела.
Свора в ярости била иконы.
В голове бесов дума одна:
Колокола переплавить в патроны,
Чтоб боялась их ружей страна.
Нужно иродам меди на тыщи,
Для рек крови и бабьих тех слез…
У Ильи Громовержца в Палищах,
По утру собирали обоз.
Два гиганта, хранивших округу,
И не раз ударявших в набат,
Задрожали с утра, друг над другом,
Под напором безбожных солдат.
И разбились о мерзлую землю,
Замолчав для людей навсегда.
Где-то ангелы сонные дремлют.
В дом стучится большая беда.
До верхов загрузили обозы.
Меди хватит на тыщи сердец.
Комиссар принял злобную позу:
Поживиться бы чем под конец!
Не ударит звонарь здесь набатом,
Знать никто не мешает забрать
В храме все серебро, и церковное злато.
Ах, не время, Вам, ангелы спать!
На пути бесов бабы в тулупах,
Прям на паперть легли у дверей.
Комиссар в общем выглядел глупо:
Разогнать этот сброд поскорей!
А пред ним двухметровая баба,
Из деревни соседней Стара
Лёля Дуня, она если надо,
Трех таких бросит вверх на-гора.
Ведь она и мешки весом в центнер,
Загребала как пух в две руки.
Лёлю Дуню вы трогать не смейте!
У неё, как ведро кулаки.
Комиссар потянулся к нагану.
Лёля Дуня кулак подняла.
А над Храмом, подобно набату,
Просвистели два белых крыла.
Плюнул в мерзлую землю с преплётом,
Комиссар и отправился прочь.
Это ангелы, божьим полетом,
Подсобили бунтаркам помочь.
Окрестят этот день Бабьим бунтом.
Подошьют приговоры в дела.
Лёля Дуня, рождественским утром,
Богу душу свою отдала.
И звонарь по утрам колоколит.
И стоит не поруганный Храм.
Сколько Веры, и сколько в них Воли!
Не сломить озверевшим врагам!
Ну, и как же измерить на тыщи,
Этот божий сердец перезвон?
Храм Ильи Громовержца в Палищах,
Бабьей Верой для нас сохранен!