На даче летом и воздух, как мёд.
Но жизнь там теперь другая…
Старик один там с мая живёт,
из города убегая.
Живёт, на хлеб мёд намазывая.
В висках серебрится проседь.
Скрип двери, как пьеса джазовая.
Дом старый, но жалко бросить.
Забросит в музыку сети скорей,
чтоб стало не одиноко.
Отпустит мелочь и всех пескарей,
застрявших в неводе рока,
- что губит, нравы подтачивая,
как кое-кто говорит нам -
седой головой покачивая
синхронно с роковым ритмом.
Царят в деревне покой и уют.
Давно её нет на карте.
Никто не слышит, как в доме поют
Джон Леннон и Поль Маккартни.
…Бывают дачники школьницами.
В тоске, как в башне, томятся.
Не рады роли невольниц они.
Друзья – то рыба, то мясо.
Гремят из окна распахнутого
среди кумиров эстрады
и Пугачёва, и Пахмутова.
И птицы им, даже, рады.
А если люди и скажут чего…
- в ответ на все их три просьбы
из мира музыки сказочного
девице выйти пришлось бы.
Есть песни, цены их оптовые…
Не то, что «Седой паромщик».
Ей в ритм девчонка притоптывает,
звук делая чуть погромче.
И взгляд, и позы её, как призы
тому, кто спасёт из башни…
А рок в соседнем доме – призыв
вернуть в него день вчерашний.