А то, что больше не приеду,
мне стало ясно в ноябре.
Я превращалась в людоеда
в давно проигранной игре.
В пространстве тесном, безголосом,
я умирала от тоски,
терзаясь каверзным вопросом –
зачем ты скармливал куски
большого сердца в клетке душной,
чудовище во мне будя.
И я шагнула малодушно
в объятья чёрного дождя.
Намок и растрепался тут же
совместной книги корешок.
А я шагала дальше, глубже,
и думала, что хорошо,
что вспоминать меня нелепо,
и я тебя давно не жду.
В наушниках – Fiona Apple,
на ужин – яблоки в меду.
Несётся бирюзовый шарик
на новый жизненный виток.
Нет ни судей, ни попрошаек –
и ты ни жалок, ни жесток.
Из перспективы панорамы
волна в забытом мираже
легко поглаживает шрамы,
едва заметные уже.