Словно кадры из опостылевших кинолент,
где зловещую тишину разрывает плач.
Посреди многолюдной площади постамент,
посреди постамента безумный сидит палач.
Уж его ненавидят, склоняют на все лады,
проклинают открыто – не пожелать врагу.
Вырывает сердца и вставляет куски слюды,
выпивает мозги и взамен пустотелый гул
оставляет, чтобы покорно внимать тому,
что становится всё нещаднее и темней.
Против преданных псов не выстоять одному:
кто покрепче – тех запирают до склона дней
в ледяные подвалы, в каменные мешки:
не склонив головы – не сносить тому головы.
А что кажется, что это не по-людски –
в неспокойное время правила таковы.
Говорят, ты всё так же живёшь средь лихих болот,
вдалеке от царей, пророков и пастухов.
Но кто встретит тебя невзначай – понимает влёт,
как убийственно был наивен и бестолков.
Говорят, твоя флейта имеет такую власть,
что ни крысам ни людям морока не стряхнуть.
Но пока, самомнителен и горласт,
над бутонами роз зависает хозяйский кнут.
Это просто такая молитва почти без слов.
Это чистые души бьются в твоей горсти.
Уведи детей, гомельский крысолов.
Только их в этой бездне можно ещё спасти.