Какое утро, милая, для нас. На колокольню сел кудрявый голубь. Все теплое: твои ладони, воздух, и даже голубая тишина, что льется прямо с крыш - на фонари, ожившие скульптуры и фонтаны. Мы шли к тебе давно и неустанно, ну, здравствуй, вечный город, древний Рим. Какое утро: тысячи лучей пронзают нас и церковь Сан Джованни. Здесь хорошо мечтать и целоваться, не знать забот и не владеть ничем. Любой собор - священен и велик, любая мысль - дарованная свыше. Легко молчать, когда тебя услышат. Ты можешь ничего не говорить. Идем за мной, родная, догоняй, для нас теперь нет никаких пределов. Бернини это утро захотел бы сваять из смеха, нежности, огня, не мрамор взял каррарский бы, а свет, немного охры, патины и блеска… На нас глядят дворцы, палаццо, фрески, а мы им улыбаемся в ответ. И Тибр звенит, и мы с тобой звеним, мороженщик кричит buon appetito. На Трастевере лошади и птицы, скрипач в плаще и музыка над ним. Как мне давно хотелось привести тебя на эту солнечную пьяцца… Хочу с тобой пить кофе и влюбляться в тебя одну без памяти почти... Сегодня получилось - ты со мной, сама не знаю, как же это вышло… А тишина струится прям по крышам, и цвет ее небесный, неземной… Грифоны наше утро сторожат, в мозаики заглядывает солнце…
Италия сверкает и смеется, и время останавливает шаг.