Он был галантен и харизматичен,
знал языки: мышиный и птичий,
входил без стука, уходил по-английски,
оставлял сукотной каждую третью киску.
Вскрывая на раз сочинские крыши –
с любовью смотрел на своих детишек.
Не боясь последствий и возможных рисков
он был предельно нежен с любой одалиской.
Они любили его беззаветно,
а он – хозяйку свою Лизавету.
Домой возвращаясь из долгих походов
пел колыбельную ей, что не делал сроду
ни для одной из них.