Я помню год этот невзрачный,
когда погнила в поле рожь,
когда все овощи "удачно"
земли помяла тряска, дрожь.
Нас было больше миллиона,
сейчас из тех нас только пять.
Неурожай не волновал Корону:
налоги продолжали собирать.
А чем отдать налоги людям?
Жизнь, дети, мебель, сад?
За нас, детей, вставали грудью -
их пробивала сталь солдат.
Все тюрьмы переполнены "ворами" -
теми, кто не смог налог отдать.
Корона волновалась лишь дарами:
налоги продолжали собирать.
И стали люди убегать, бросая земли,
Что вспахивали сотню лет.
И бьёт о камень рука кремний:
искра, огонь - картина бед.
Всех возвращали, кто бежал -
их привозили трупами сжигать.
Корону голод не волновал:
налоги продолжали собирать.
Не сотнями, а тысячами в год
тот гибли люди, продолжая красть.
Стал жертвою целый народ
тирана, что желал лишь власть.
И начали косить подряд -
всех убивали без разбора.
Налоги пополняли замка клад -
не волновало ничего Корону.
Нас пятерых родители в коробке
с отверстиями закопали под землёй.
Там было неуютно, тесно, колко.
Не знаю, как мы выжили парою той.
Корону в год тот предал сын,
и власть рассыпалась на части.
А от Народа - только дым,
и все сердца крестовой масти...