Друг.
Душа слепая, у многих, спящая душа. Он чуть живая. Она помножена на ноги.
Помножена на заботы, на суету, на надежды. Может быть - надежду на квоты.
За квотами гранты, материнский капитал… хоп, и ещё один калечка на дно упал.
До дна, до сна, до рвоты. Из – под стола достанут и спросят: «Чего ты?..»
«Да! Что –то, сегодня, не в масть, не в то горло. А, бывало же – так пёрло!»
И поднимется и побредёт, икая – душа уже мёртвого человека. Чуть живая.
Вот и герой наш, он тоже с душой не дружит. Может быть от того он душу глушит.
Разладилось с душой… Конечно, не вдруг. Кто с душой не дружит, тому смерть – друг.
Молчишь... а в тишине твоей покоя нет... В глазах… нет жизни?.. - «Тусклый свет...»
Кто, друг мой, душу твою вынул? Кто она? «На скрипке сердца тонкая струна…»
Так оборви струну, и горевать ты не спеши... Еще есть струны у души...
И, я твой друг! Не смей! Друзей нельзя иметь…«Ну… ты моя? Ведь ты же смерть!..»
И что? Что смерть? Нельзя же быть таким упрямым - по отношению к прочим дамам…
Я смерть, и я твой друг. А ты?.. Глупец! Решил себя убить? Тогда не сможем мы дружить!
И у меня есть этика и принципы. И этика такая, что я работу с дружбой не мешаю…
Доцент, ты умереть готов, за нечто эфемерное? За, даже и неразделённую любовь?..
На выступление прибыл Синицын. Смерть рядышком с ним садится…
Зрители свистят, язвят и смеются. Душа Синицына ликует, а руки его трясутся.
Она! Ожиданная! Души надежда ясная… оплевана, осмеяна, несчастная.
Галка… его Галка на скрипке играет!.. Он, пунцовый. Ладонью лицо прикрывает.
«Подставил своих пацанов…» - тоска его гложет, за то - чего сделать сегодня не сможет.
Знает уже на что подписался. Решил умереть Синицын. Смерть рядом садится.
Рыжая смерть и седой Синицын… один другого стоят. Они постоянно спорят:
Смерть говорит: «…И ты, вот так… и ты готов? Принять друзей за дураков?
Бежишь ко мне? Лишь потому, что близко?» Синицын ей; « А это низко?»
«Да нет. Не низко…подло, тупо…Синицын, это бесхребетно! Просто глупо!
Ах, мужики, трусливые! Решил сбежать? Иди!..» Синицын: «Нет! Погоди!..»
Она ему: «Я друг мой, не она! И я не твоя – двухсотая, сердечная, звенящая струна!
И я не твой смычок, что под рукой! Я смерть! Не забывай и не шути со мной!
Меня, по пустякам, ты не тревожь! Я смерть. Твою я не приемлю ложь!
Твой повод пуст сегодня. Даже и не затевай скандала! Тебе я все уже сказала!
Я мягкотелая, а жизнь, она сурова! Ты не пойдешь в конвой…пошлют другого!
Простых вещей не понимаешь, тогда разденься донага! Целует пусть тебя пурга!
Кроши ступнями снежный наст!..» Он ей: «И что же это все мне даст?»
«Ну, быть может то, что мужеством зовется! И, может быть, в тебе проснется…
«…Что? Или, кто проснется? Ты видишь, я же сам не свой!» - « Эх, ты! Герой!
Как говорится… Синицын, милый - смерть никого еще не пощадила!
Мне тяжело, мне нелегко…дружить с дебилом!!! Синицын… милый…
Решил сбежать, ну ты геро-о-ой! И думаешь, что разрешится все само собой?
Но знаешь что?.. Синицын… псих… Всегда, за трупом, беру я, минимум, ещё двоих!
Смерть представляется, увы, злодеем… А я душевных нитей рвать не смею.
И как же ты считаешь, кто она? Твоя, звенящая, душевная, сердечная струна?..
Но! Знаешь что… Синицын…Ах!.. Вы в разных будете местах!
Она к невестам, что в венцах лавровых, а ты к дебилам… таким же глупым и суровым!»
Голову опустил. «Что толку от бестолковых потуг?» Смерть же права. Она его друг.
Галка на скрипке играет, сбивается. Нервно смычок струн писклявых касается.
«Окончена сказка. Осталось только проститься.» - Сердце колотится раненной птицей.
Решился Синицын. Медленно встал. На сцену пошел: «Все! Закругляйтесь! Это финал!»
Загомонили артисты. Скрипка сорвалась в фальцет. Синицын добавил – «Времени нет!»
Галка вздохнула покорно: «Нам же чуть до финала!..» Девушка седого бойца не узнала.