Как люди, неповторимы все лета и осени, зимы и вёсны.
В этом году цвет лесов густ и однороден. И это однородное, не распылённое солнцем золото приятно тяжелит глаз. Так материально, физически ощутимо всё осеннее. Кажется, никакого импрессионизма – грубый материализм линий и цвета. Но до чего же он хорош, убедителен! Жалеешь, что он редеет, изводится временем даже в такой небывало тихой осени, как эта. Тихое, пасмурное и создало чудо стойкого золота вокруг. Как будто деревянными лопатами собрана листва по обочинам дорог, под берёзами. Не израсходованный ни холодами, ни дождями шуршащий, мягкий праздник золота. К вечеру оно набирается красноватой меди. Кому-то наверняка приходит на ум желание лечь в манящую, пахнущую только свежим воздухом сентября постель! Чёрный пёс на секунду врывается в медное облако и пятнит себя золотыми листьями, радостно чихает, трясёт мордой.
Дни и дни - ни дуновения ветерка! Ивы осенью этой красивы необыкновенно. Почти слились в цветовом празднике с берёзой, неразличимы издалека. Всё жёлтое, а - здоровое, кажется, ровно подрумяненное тихой и свежей осенью. А тронь рукой ветку, и она роняет всю красоту. Берёшь в руки лист и снова поражаешься - до чего чист, неискорёжен ничем!
Чёрная графика рябиновых сучьев украшена бордовыми кистями ягод. Рябиновое торжество! Кажется, даже дрозды сейгод побаиваются всепобедности её сладко-горькой плоти.
Вечером закат зажигает светильники берёз, и их природные лампы тихо, незаметно изводятся тускнеющей медью, где уже не различить ни одного листика. И долго живёт тень золота на улицах деревеньки, до самой ночи.
А сегодня днём прибежал праздничный, омытый солнцем и лазурью ветерок, и невиданные мной никогда потоки листвы весело рванулись на восток! Листопад вмиг облеплял прохожих с ног до головы. Одурев от месячной немоты, он стремительное мчался по воздуху. Ему хотелось лететь, переворачиваться, блестеть, сталкиваться, шуршать!
Ему не хватало больших оконных рам, он не вмещался в них...
Я не выдержал и шагнул в него.
Через два часа, когда я поехал на велосипедную прогулку, река открылась чёрной прохладой воды: ивняк был пуст. На том берегу в воде отражались поредевшие берёзы. Руки на велосипедной раме замёрзли, и подумалось о первом снеге.