Однажды на берег впечатляющего озера пришла ненастная Погода. Здесь она редко чувствовала себя ненастно, так как этот край был ей по душе, но сегодня её настроение было в очередной раз испорчено Капризом. В светской беседе между двумя друзьями, она вдруг услыхала слова, которые ей не понравились (такие слова она называла "наглыми"):
- Дорогая подруга, - язвительно начал Каприз, - почему бы тебе не быть всегда весёлой и светлой? Что за приятность становиться ненастной, а под час и суровой?
- Вот ещё "Новости", - Погода любила эту породу быстрокрылых птиц, она даже разводила их, ежедневно выпуская некоторых. - Я думала мы с Вами друзья?
Каприз пожал плечами и откланялся, а Погода, уязвлённая его словами, становилась все ненастнее.
- "Постоянство — это так скучно", - мысленно оправдывала она себя, нехотя выгоняя на пастбище небосвода самые тучные и напитанные влагой Облака.
Эти ленивые животные с воздушной овечьей шёрсткой белого цвета под наказом Погоды вдруг начинали стремительно взрослеть и терять самообладание. Они воинственно клубились и пожирали друг друга, отчего шерсть их темнела. Нередко гремел в сражениях грозный рык. Каждое из Облаков, повзрослев, решало стать самым тяжелым на пастбище, чтобы упасть на землю, посетить различные города и страны, искупаться в морях, и через время вновь возвратиться в родные пенаты более успешным животным.
В этот самый день на берегу вышеупомянутого озера откуда ни возьмись появился новый маленький призрак, и это было очень странно.
- "Странно", - так и подумал призрак, - "откуда я взялся?"
Не смотря на юный возраст, на вид ему можно было дать не больше пяти лет, мальчик-призрак твёрдо знал, что новоиспеченные призраки всегда появляются в самом заброшенном старом доме в округе, и делать это следовало строго ночью. Подумать только сразу два правила призрачного кодекса нарушены!
Соображая на ходу, призрак решил до темноты отыскать тот самый Дом зарождения, и как ни в чем ни бывало появиться там в назначенный час, так, если повезёт, никто и не заметит его нарушений. Живописная местность располагала высокими зелёными деревьями, цветущими полями и взволнованным озером, но подумать только ни где не было видно ни одного дома и даже домика, куда же идти?
Набравшись смелости, мальчик решил уточнить направление у сидящей неподалеку дамы:
- Госпожа Погода, - обратился он, - не подскажите ли мне дорогу в призрачный дом?
Погода, всё ещё будучи ненастной, не расслышала вопрос за раскатами грома, тогда малыш повторил его, как только Молнии решили чуть передохнуть.
- Какой ещё дом? – недовольно переспросила Погода. Впрочем, от слова "дом" её мысли немного прояснились, она вспомнила выражение "погода в доме", - "действительно, что это я здесь сижу мокну, не пора ли навестить одну из сестёр?" - подумала дама, тут же засобиравшись.
От того, что Погода чуть успокоилась прямо посреди неба открылось небольшое отверстие и солнце, клонившееся к горизонту, казалось, направило всю свою силу в эту прореху. Образовался хорошо заметный луч.
- Вот же здорово! – воскликнул призрак, - должно быть, госпожа указывает мне дорогу.
Не теряя времени, малыш отправился в путь. Как забавно и непривычно показалось ему быть призраком! Одетый в нарядный костюмчик, впрочем, едва заметный на прозрачном теле, и аккуратные туфли путник был похож на миниатюрного джентльмена. Мокрая трава, местами переходящая в размытую в грязь землю, совсем не пачкала ботинок, а дождь, все ещё накрапывавший, ничуть не мочил одежду. Даже ветер, налетавший редкими порывами, совсем не чувствовался, разве, что по привычке, видя танцующую траву, ветки деревьев и кустов, колыхающихся на ветру, малыш иногда поёживался. А его несколько всклокоченные, как у большинства мальчишек, волосы так же ни на что не реагировали и казались окаменевшими.
- Джонни! Джонни! – позвал кто-то издалека.
Едва слышным был этот зов, и, чудилось, что он слетал с самого неба.
- Джонни!
Каким знакомым было это имя, таким знакомым, что мальчик решил, что его, пожалуй, так и звали когда-то.
- "А что, хорошее имечко," – подумал он, - "буду считать себя Джонни. Может быть в Доме призраков помогут всё прояснить, я совсем ничего не помню."
Призрак ускорил свой бесшумный шаг.
Через некоторое время Джонни действительно достиг заветного дома, ещё издалека он несколько удивился убранству здания, дарующим постройке честь называться особняком. Так как солнечный луч давно ускользнул прочь, сейчас было довольно непросто вычислить его изначальное указание. Не спешив проскользнуть через редкие прутья ограды, охраняющие обширные земли вокруг заветного здания, негодующий призрак решил побродить в округе в поиске других более подобающих его собратьям домов. Подумать только в этом довольно красивом особняке сразу в нескольких окнах горел свет!
- "Неслыханно," – рассуждал Джонни, - "обычно призраки предпочитают сумерки или темноту, ведь на свету их едва светящиеся голубым тела совсем не видно."
Однако через время, устав безрезультатно перебирать невесомыми ногами, мальчик с забавной недовольной гримаской снова подошёл к ограде особняка. Ни одного другого дома во всей округе он не нашёл. Джонни уже было собирался флегматично зевнуть, как вдруг ему в голову пришла забавная идея.
- "А умеют ли призраки прыгать? Надо же я ещё ни разу не пробовал, что если мне перемахнуть эту ограду? Я чувствую такую лёгкость во всём теле, да и эти прозрачные ноги вряд ли могут сломаться."
И тут Джонни, сделав небольшое усилие, с лёгкостью космонавта на Луне перепрыгнул высокую ограду.
- Как здорово! – заметил он.
Решив передвигаться к дому прыжками, призрак, однако удивился тому, что здание словно отстраняется от него, становится более далёким, чем казалось по ту сторону ограды. Тогда Джонни оставил весёлые прыжки и стал тихонько подкрадываться к заветному дому, особняк начал нехотя приближаться. Окна по-прежнему светились мерным жёлтым светом, это настораживало, малыш решил незаметно заглянуть в каждое из них. Ещё по дороге к фасаду дома, Джонни разглядел в одном из светящихся окон второго этажа силуэт, как ему показалось, большой куклы, одетой в голубое лёгкое платье. Сейчас он пристальнее всмотрелся в силуэт. Кукла сидела боком к нему, опираясь спиной в оконный проём, тонкие руки держали забытую книгу и обнимали согнутые колени, светлые волосы естественного цвета скрывали склонённую голову и шею. Вдруг Джонни заметил движение меха в ногах куклы.
- "Какой ужас!" – промелькнуло в голове малыша, - "кошка!"
Кошки так неприятно шипят на призраков. Только Джонни предусмотрительно решил удирать (что, если в доме окажутся ещё и собаки!), как тут же замер от неожиданности. Кошка вволю потянулась и толкнула задней лапой ногу куклы, и та ожила. Девочка на вид лет десяти очнулась, она устало подняла голову. Через мгновение призрак пришёл в себя, снова вернулось желание удирать, но лицо, которое открылось ему заставило повременить. Девочка не спеша отложила книгу, протянула длинные пальцы к кошке, взяла пушистую бестию на руки, опустила её себе грудь лапками на плечо и, наконец, горячо обняла.
То ли непоседливый хвост ужасного создания, время от времени ёрзающий туда-сюда, то ли в целом неожиданное появление человека сбивали Джонни с мыслей, но он никак не мог вспомнить где и когда видел это знакомое лицо. Впрочем, может быть ему только показалось? Девочка вновь опустила лицо, склонившись к кошке, а волосы занавесом спрятали его.
- "Следует заглянуть в остальные окна," – решил малыш, бесшумно обогнув угол здания, переходя к задней части дома.
Здесь исследование должно было быть безопасным: шесть окон вверху и внизу, последние четыре на первом этаже светятся и никаких дверей, из которых могла выбежать собака.
В первых завешенных мраком окнах не было видно ровным счетом ничего, в двух следующих мелькали какие-то тени.
- "Снова люди," – несильно удивился Джонни.
В последних двух окнах первого этажа, было видно сразу трёх человек. Один мужчина расхаживал туда-сюда с явным негодованием, лицо его было спокойно, однако, он иногда вздыхал и покачивал головой. Чуть поодаль на кушетке между двух окон следующего торца здания сидела убитая горем женщина. Она непрестанно рыдала, держа в одной из сжатых ладоней позабытый платок, и периодически обращалась то к первому мужчине, то ко второму, стоящему неподалёку. Никогда ещё Джонни не видел столько несчастья в одном человеке, казалось, что женщина была сама на себя не похожа, так не шло страдание к её миловидному молодому лицу. Ко второму полному мужчине женщина обращалась чаще, иногда протягивая к нему руки, а тот и старался её успокоить, и, казалось, тяготился этой необходимостью, то и дело, поглядывая на карманные часы и поправляя маленькие круглые очки на большом носу.
- Что это ты тут делаешь, озорник? – раздалось за спиной Джонни.
Мальчик так опешил, что, боясь повернуть даже голову, так и замер на месте.
- Ничего, - заметил незнакомый голос, - раз-бе-рём-ся.
Через мгновение цепкая рука уже куда-то тащила Джонни за шиворот, а он и не знал, что на это подумать. Раз его, призрака, кто-то волочет, то наверняка это другой призрак. Да, стоит признаться, несколько правил из кодекса малыш нарушил, но ведь почти все нарушения были случайны. Вспомнив, что он был одет совсем по-взрослому, Джонни наконец набрался смелости:
- Мистер, потрудитесь объясниться кто вы такой и куда изволили меня тащить столь наглым образом?
- Вижу ты пришёл в себя, - сдержанно рассмеялся спутник, отпуская мальчика, - я призрачный страж (за порядком значит слежу). А подходить к людским домам без согласования не-доз-во-лен-но.
Последние слово в словаре стража было одним из его излюбленных и наиболее часто им повторяемых.
- Отведу тебя в Дом призраков, пусть там разбираются, - закончил страж.
Джонни решил, что так будет даже лучше и без принуждения продолжил путь.
Над макушкой леса выглянула луна полная не то красным, не то оранжевым светом. Она стремительно поднималась всё выше и выше, и пока двое едва заметных в её тёплых тонах путника бесшумно пересекали душистые цветочные поля, цвет ночного светила сменился на холодный белый. Джонни заметил, что не только его спутник стал более различим в этом ярком отблеске солнца, силуэт самого мальчика стал заметнее. Размытые до этого черты чётче обрисовались, пальцы на руках и детали одежды казались почти настоящими. Можно было подумать, что, действительно, призракам более свойственно ночное время суток. Да и безжизненный круглый кусок камня на небосводе был более дружелюбен к этим созданиям. Луна, являясь отражением живого солнца, казалось, подчёркивала тот факт, что и все призраки были отражением живых существ.
- "Как же я стал призраком?" – в сердцах спросил себя Джонни с грустью.
Он хотел было сорвать заснувшую ромашку, которая, как и все предусмотрительные ромашки прикрыла свои лепестки на ночь, но рука мальчика не смогла не только ухватить желанный цветок, но даже хоть сколько-нибудь качнуть его.
Наконец спустя ещё несколько лугов, оставив позади старый лес и звонкий таинственно поблёскивающий ручей, путники увидели на пригорке заброшенный трёхэтажный особняк.
- Мы на месте, - только и сказал страж.
На что Джонни лишь храбро кивнул головой. В обличье призрака вряд ли ему стоило опасаться свистящих розог или гороха, рассыпанного на полу. Что ему теперь толстые двери какой-нибудь страшной темницы? Подумаешь! А вот вопрос без ответа, несмотря на всю усталость, очень хотелось поскорее разрешить.
Войти в дом без стука и лишних церемоний (таких как открывание дверей) было довольно необычно, ведь Джонни впервые целиком прошел сквозь твёрдый предмет. Это чувство едва ли походило на что-то испытанное им, но, если взяться описать его, то, пожалуй, можно сказать, что это было нечто среднее между онемением с покалываниями в разных местах и щекоткой. Мальчику захотелось было снова пройти через дверь, но увидев большее количество самых разнообразных призраков, плывущих по своим делам, он решил отложить эту затею. Женщины и мужчины, реже дети, толстые и худые, высокие и приземистые, - глаза разбегались от такого обилия обитателей дома. Впрочем, страж строго окликнул Джонни, и мальчик, очнувшись, побрёл следом.
Удивительно, но, поднимаясь по лестнице то тут, то там занятой призраками, страж, мало заботясь о сожителях, валил напролом сквозь них. Джонни, однако, это показалось несколько неприличным, и он маневрировал как мог, пытаясь никого не задеть. Впрочем, в одном месте на лестнице образовался затор. С одной стороны, призрак плотного телосложения спускался по одной ступеньке, переводя дух на каждой из них и обтирая вымышленный пот с прозрачного лба. С другой стороны, крепко держась за перила, прыгал одноногий призрак-калека, также не отказывая себе в передышках. Что тут было поделать? Страж был почти наверху лестницы, полукругом огибающей просторных холл, увенчанный старой покрытой паутиной люстрой, настолько заброшенной, что она сама могла бы сойти за призрака.
- "Как же плохо иметь привычки," – подумал Джонни, наконец решившись пройти между призраками.
Сколь ни старался малыш не задеть отдыхающих взрослых, места между ними почти не оставалось, поэтому пришлось невольно пройти сквозь обоих. Какого же было удивление мальчика, когда он почти ничего не почувствовал, разве что на сердце появлялось едва заметное ощущение пустоты.
Наконец, поднявшись ещё на один этаж, Джонни наряду со стражем оказался перед массивной закрытой дверью. Снова пришлось пройти насквозь, впрочем, щекотка во второй раз показалась менее заметной.
В большом кабинете, в котором очутились спутники, на трёх невиданно высоких стульях восседали трое призраков-лилипутов. Страж не поленился снять перед присутствующими дряхлую шляпу, Джонни был бы рад последовать примеру спутника, но шляпы на его взъерошенной голове не было.
- Вот. Обнаружил у людского дома, - отчитался страж.
- Непорядок! – заявил первый карлик.
- Беззаконие! – решил второй.
- Наказать! – предложил третий.
- Ты кто такой, мальчик? – через минуту раздумий уточнил карлик. - Из какого округа?
- Я и сам бы не прочь узнать это, - просто ответил Джонни, пожав плечами.
- Безза... Наказ.. – раздалось одновременно.
- Обождите, коллеги, - перебил лилипут, задумавшись на минуту. – Постановляю всё прояснить, кто таков, откуда прибыл.
- И чтобы по закону! – поддакнул второй карлик, захлопав в ладоши.
- Увести! – крикнул третий.
Очутившись с мальчиком в коридоре, страж вздохнул и нахлобучил шляпу.
– Малый, ты тут сам походи, разберись, поспрашивай кого. Слышал же что велено, - сказал он, - а мне снова в дозор. Прохлаждаться в смену не-доз-во-ленно.
С этими словами страж отправился вниз, снова идя напролом.
- Начни с отдела регистрации, - крикнул страж на прощание.
Джонни вновь пожал плечами, не имея ни малейшего представления о том, где искать упомянутый отдел. Впрочем, облететь даже весь большой особняк казалось несложной задачей, куда приятнее было находится здесь среди призраков, чем болтаться по округе одному.
На деле поиски завершились, не успев начаться – достаточно было бегло посмотреть по сторонам, как тут же совсем рядом по левую руку Джонни обнаружил искомую вывеску. Двери были расположены совсем по соседству с теми из которых он только что вышел.
В отделе регистрации мальчик повстречал одинокого призрака, склоненного во внимательной позе над большой раскрытой книгой. Сотрудник отдела несмотря на пенсне, солидно красующееся на тонком носу, дополнительно орудовал лупой с толстым стеклом.
- "Как быстро из такого стекла можно получить огонь?", - промелькнул вопрос в голове малыша.
По обе стороны стола, за ним, да и вообще почти всюду, ютились книги. Они были такие толстые, что казалось их ни за что не прочитать до от корки до корки.
- Извините, - начал Джонни, - мистер, не могли бы посмотреть в одной из ваших книг... и найти хоть какую-нибудь информацию обо мне?
- Что? – удивился регистратор, от чего его глаза, да и само пенсне забрались почти на самый лоб. – Нет, - ухмыльнулся он, - я только записываю! Но чтобы читать... никогда, разве что, может быть, сверить последнюю исписанную страницу. Ты что не видишь сколько книг уже накопилось? Каждый призрак записан в какой-нибудь из них, но в какой именно, уже никто не скажет, - вздохнул он. – Такая у нас система, на то чтобы что-то перечитать времени не хватает. А что же? Ты не записан? Это непорядок – нужно это обязательно исправить, каждое прибытие и выбытие должно быть за-фик-си-ро-ванно.
- Какой же толк писать книги, которые никто не читает? – парировал Джонни, он был смущён тем, что не знал ничего, что можно было бы записать о нём.
- Такой порядок, - поправил пенсне регистратор, - нужно записать. Кто таков? Когда прибыл?
- Меня зовут Джонни (наверное), поступил сегодня.
- Так, - старательно вывел чернилами призрак. Он тут же проверил запись через увеличительное стекло. – Год и место рождения? Родители?
Мальчик лишь печально вздохнул, пожав плечами. Он собрался было уходить, как его окликнул регистратор.
- Постой, я не припомню, чтобы призраки забывали кто они такие. На той неделе в одного мужчину молния ударила, прямо в голову, между прочим, но даже он всё досконально помнил! Призраки всегда помнят прошлых себя, иначе какой смысл быть призраком? А я всех записываю, всех до одного в нашем округе. Что ж это мне теперь записать про тебя?
- Пишите, что хотите.
- Подожди, - опомнился регистратор, - зайти в Бухгалтерию рождений и смертей, может кто из родственников или знакомых оставил там о тебе пометку. Как разузнаешь всё о себе, обязательно заходи, нужно тебя как следует зарегистрировать. Я оставлю для тебя место, слышишь?
- Ладно, - согласился Джонни, обрадованный новой зацепке.
Бухгалтерия находилась на том же третьем этаже, побродив немного, мальчик вскоре отыскал нужную вывеску и, не теряя времени, тут же проскользнул внутрь.
- Чего надо? - гневно встретили нежданного гостя двое упитанных женщин.
- Я бы хотел..., - начал было Джонни.
- Ну говори уже, горе ты луковое, всю сверку испортил нам! – досадовала первая женщина.
- А я тебе говорила, складывай все карточки в стопки по десять штук каждая! – язвительно заметила вторая.
- Вечно ты лезешь со своими никчемными советами, давеча складывали, складывали, сортировали, а ещё больше из-за тебя запутались, бестия!
Спор между бухгалтерами продолжался ещё некоторое время, что позволило Джонни мельком разглядеть кабинет, хорошо освещенный через большие окна луной. Невидимая линия, проходящая посередине комнаты, делила её ровно на две половины, причём вся мебель и стопки некоторых бумаг и папок были с зеркальной точностью симметрично расставлены. Несколько шкафов высилось у стен в отдалении, по три на каждой из половин комнаты. У каждого бухгалтера было по два стола и одному стулу между столами. Сама жизнь здесь была лишь дебетом, тогда как смерть замещала крЕдит. Каждая из этих женщин вела свои проводки и свой баланс, который они периодически бурно сверяли. Новоприбывший призрак обычно заходил к ним для дознания и заполнения книг. Он рассказывал им о последних событиях округи касательно рождений и смертей. Таким образом становилось возможным вести довольно точный учет о количестве живых, умерших и людей, ставших призраками.
Наконец спор утих, и каждая из женщин почти синхронно рухнула на свой стул.
- Кто такой? – спросили Джонни.
Мальчик назвался и вкратце прояснил свою ситуацию.
- Ну это легко проверить! – самодовольно рассмеялась одна из сотрудниц отдела. – Даже если ты не помнишь свою фамилию, у нас всё строго по алфавиту
- С сортировкой по датам рождения, - ввернула вторая.
- Верно. К тому же к карточке человека, когда-нибудь прикрепляется карточка смерти, а такие сразу видно!
- Да, и к тому же, ярлык призрака довольно заметен на карточке смерти.
- Именно! Поэтому, нам остаётся проверить каких-нибудь...
Тут обе женщины, быстро переглянувшись, на перегонки бросились каждая к своим шкафам. Спустя какую-нибудь минуту было обнаружено девятнадцать карточек живых Джонни от четырёх до шести лет.
- Фотографий как ты понимаешь на карточках нет, - прокомментировала первая женщина.
- К тому же у нас в картотеке неполная информация... – добавила вторая.
- Да, иногда люди переезжают, а порой не всех родственников и знакомых удаётся припомнить.
Снова почти ни с чем вышел Джонни в коридор, так много карточек значило практически то, что у него не было ни одной. Как подсказали ему женщины нужно было выписывать разрешение на самостоятельное расследование у стража, а получить даже одно было не так-то просто, а ведь их в худшем случае могло понадобиться почти двадцать, да и то без гарантий что-то узнать и найти свою семью. Мальчик вернулся к перилам лестницы и некоторое время стоял так, задумавшись обо всём этом.
Откуда он появился, как и почему стал призраком, да ещё в столь юном возрасте?
Впрочем, от грустных мыслей Джонни отвлёк донёсшийся до него детский смех, ещё и ещё раздался он со второго этажа, так что мальчик решил спуститься, чтобы полюбопытствовать. Не все двери старого дома были захлопнуты наглухо, часть из них была полуоткрыта, часть открыта настежь. Детская, так можно было назвать, комнату в которой любили собираться дети-призраки, была не заперта. Джонни легко отыскал её. Как приятно было увидеть, если не знакомых, то хотя бы близких по возрасту существ. Впрочем, обитатели комнаты смеха на своём счету, если определять на глаз, имели от четырёх-пяти до пятнадцати лет, но непросто определить возраст призрака, ведь призраки не стареют.
Джонни стоял в коридоре не решаясь зайти в обитель кутерьмы и веселья, царивших в детской, ему и хотелось познакомиться с другими, и казалось важным найти ответ на мучивший его вопрос. В то же время сложно было оторвать глаза от разнообразия игр, играемых одновременно, часть из них он ещё ни разу не видел. Тут были и чехарда с завораживающими призрачными полётами, и догонялки без ограничений в виде стен, и угадайка, хотя здесь ведущий угадывал не того, кто задел его, а задели ли его вообще. Тут были так же прочие игры, названия, которых были неизвестны маленькому герою.
- Новичок! - наконец, раздалось из комнаты, что послужило сигналом к короткой передышке.
Часть юных призраков высыпало в коридор, они приглашали Джонни войти и рассказать о себе. Впрочем, такое всеобщее внимание смутило мальчика, а вопросов вокруг было так много, что мысли в голове совсем запутались одна за другую. Джонни так растерялся, что вдруг почувствовал щекотание в обоих глазах – предвестника слёз.
- Оставьте его! – раздалось вдруг.
Звонкий голос, прозвучал словно удар по тарелке на барабанной установке, а ведь известно, что как бы ни терзали порой музыканты голоса, струнные, духовые (а то и ударные) инструменты, тарелка умеет поведать о том, кто главный в ансамбле, а ведь, как водится, главных все слушают.
- Оставьте его! – повторился голос совсем близко из-за спины Джонни. - Не видите мальчик напуган. Вспомните себя в первый день, и не стыдно вам?
- Да ну вас, - махнул рукой парень лет тринадцати, - подумаешь. Пошли, ребята.
Мало-помалу игры в комнате возобновились, и гул, и смех вернули себе утраченные октавы.
Тем временем спаситель Джонни, а им оказалась девочка лет десяти, отвела его в нишу окна, на подоконнике которого она и предложила устроиться.
- Меня зовут Соня, - просто заявила девочка. – Знаешь, есть такой зверёк в наших краях, так вот его тоже зовут Соня. Удивительно, правда? Однажды мы с папой даже нашли одного, представляешь? Это такое маленькое создание, с приятным на ощупь мехом, оно похоже на что-то среднее между белкой и мышкой, ты когда-нибудь видел белок? Так вот этот зверёк беззаботно спал, это бывает у них от холода, и мы осторожно переложили его в небольшое дупло. По-моему, это было дерево дуба... Да, точно! Как сейчас помню под ногами валялась куча желудей и кудрявых листьев. А знаешь, чего мне жаль? Папа сказал, что больше половины сонь погибает во время сна, потому что они не просыпаются даже если ударит сильный заморозок. Но давай не будем о грустном, ладно? Хотя, погоди минутку, просто это как раз к месту. Я тоже умерла во сне. Вот. Представляешь? Мы ехали на поезде, и один грабитель решил дернуть стоп-кран, чтобы убежать с добычей в лес. Я рухнула с верхней полки, Боже, как это было страшно! Ну и вот ударилась обо что-то головой. Удивительно, как просто умереть, да? Целых девять месяцев нужно человеку, чтобы родиться, но порой лишь секунда уходит на то, чтобы умереть... Впрочем, для нас, призраков, эта тема совсем не грустная, ты согласен? Мы же словно снова рождаемся, ну или как бы не до конца умираем по крайней мере, мы способны мыслить, ходить куда вздумается, у нас есть мечта. К тому же нам совсем не хочется есть, когда ты освоишься, то будешь крайне удивлён тем, сколько времени уходит у людей на еду. Хотя на сон тоже, но ко сну мы так привыкаем за жизнь, что, признаться, многие призраки ложатся спать, и я из их числа, кстати говоря, - весело рассмеялась девочка, - не даром же меня зовут Соня! А ты случаем, - умерила она улыбку, - не помнишь, как зовут тебя?
- Вроде Джонни, - буркнул мальчик. - Но я не уверен, - решил сознаться он.
- Не беда, - вновь развеселилась Соня. – Джонни - отличное имя, хотя я и не знаю никого с таким именем в животном мире, но мне кажется такое имя вполне бы подошло какому-нибудь музыканту или артисту, что скажешь?
- Пожалуй, - улыбнувшись, пожал плечами собеседник.
Он принялся рассматривать новую знакомую, сидящую рядом. Она на время отвлеклась на игру неподалёку, развлекаясь сметливостью одного из участников. Вся наружность девочки была воплощением жизнерадостности. Она прямыми руками упиралась на подоконник, свесив с него босые ноги, которые раскачивала словно какие-нибудь качели. Соня была одета в длинное ночное платье, которое в силу её худобы казалось воздушным. Джонни догадался, что, пожалуй, все призраки в доме были представлены в тех нарядах в которых их застала костлявая провожатая. Призрачный голубоватый оттенок волос, убранный в хвостик за головой девочки, был ей очень к лицу.
- Почему твои волосы двигаются? – наконец спросил ошарашенный Джонни через время. – У всех других призраков они кажутся замороженными, холодными, а твои словно живые.
- Ха-ха, - рассмеялась Соня, - сама не знаю, но здорово, правда?
Она нарочно повертела головой из стороны в сторону, и хвостик, действительно, бежал по пятам за макушкой, мягко похлёстывая по щекам.
- Все девочки мне завидуют, - заявила собеседница. – Но, пожалуй, это случилась от того, что я погибла в движении, вот и весь секрет.
- Послушай, Джонни, - через время обратилась Соня, на мгновение став серьёзной, - Хотел бы ты выяснить откуда ты, почему стал призраком... ну и вообще о своей мечте?
- Больше всего на свете, - кивнул мальчик, раскрыв глаза. – Но про какую мечту ты говоришь?
- Ах, да, - мило улыбнулась Соня, - я и забыла, что ты новичок. Как по-твоему, почему некоторые люди становятся призраками? – Джонни пожал плечами. – Всё очень просто, - продолжила девочка, - на самом деле превращаются в призраков только те, кто не успел достичь своей мечты. Впрочем, тут есть много нюансов, особенностей, то есть. Мечта должна быть какой-нибудь значимой. Проще говоря можно всякую глупость назвать мечтой если захочется, например, сходить в кино или поесть мороженого. Хотя и из этого правила есть исключения, например, сиротские дети, действительно, могут мечтать о том, что многим покажется обычным делом, поэтому правило действует для каждого по-особенному, к тому же всё ещё зависит от силы мечты. Ничего непонятно, да? – Джонни покачал взъерошенной головой. – Ты сейчас всё усвоишь на примерах. Представь, что человек всю свою жизнь мечтал побывать в каком-нибудь месте, тогда скорее всего он станет призраком, и ему доведётся побывать в этом месте, лишь после этого он окончательно исчезнет. Только эта мечта должна быть самой сильной среди других, то есть заветной. И такие призраки с, так сказать, "простыми" мечтами заходят в наш дом лишь для регистрации. Ты, наверное, удивлен почему тогда в особняке не так людно, как могло бы быть, и почему нет очередей у отдела регистрации. На самом деле я долго размышляла над этим и многих порасспросила, придя к выводу, что многие люди вообще ни о чем не мечтают, а есть и такие, кто хоть и мечтает, но мечтает за других.
- Как это? – поинтересовался Джонни.
- Всё просто, например, когда родители мечтают за своих детей, чтобы те стали такими-то людьми или достигли таких-то успехов.
- Что ж в этом плохо?
- Ничего, просто это немного глупо мечтать за других или о других.
- А это как?
- Ну, когда, например, один конкурент мечтает о разорении другого, или, когда студент мечтает, чтобы профессор не заметил, как он списывает на финальном экзамене, или, когда человек мечтает выйти замуж или жениться на кумире, да таких примеров полно. Ещё часто люди мечтают о славе, богатстве, власти, уважении, почете, впрочем, всё это и подобное относится к призрачным мечтам, и верно поэтому такие люди тоже не становятся призраками.
- Тебя послушать, Соня, так совсем перестанешь верить в призраков, - оживился Джонни.
- Ну почему, же? – рассмеялась в ответ девочка. – Призраки очень даже существуют, и причина их появления в этом мире повторю – нереализованная мечта. Только она должна быть тем, что ты не успел закончить или чего не успел достичь, и нужно чтобы это было значимым для тебя, ну или для всего человечества. Что толку в самом богатом призраке, если ему невозможно ни на что потратить призрачные накопления, а значит почувствовать богатство. Иметь славу и известность среди призраков, пожалуй, тоже не так лестно, ведь любого призрака только и волнует – его мечта или её поиски. С другой стороны, поразмысли вот над чем. Представь, что ученый не успел закончить важное исследование и скончался, резонно ли ему в обличье призрака подталкивать коллег на продолжение работы?
Соня умолкла, ожидая реакции собеседника.
- Что ж это, все вокруг, - окинул взглядом шаловливую комнату Джонни, после того как немного поразмыслил, - люди науки?
- Нет, отчего же, я нарочно не привожу тебе больше примеров хорошей мечты, чтобы ты не погряз в болоте чужих желаний, ты должен найти свою без оглядки на другие.
- Но неужели Страж мечтал бродить по ночам за потерянными призраками? Неужели три карлика наверху мечтали что-то выкрикивать на высоких стульях в Доме призраков? А те две женщины то спорить, то мириться и так без конца?
- На самом деле я тоже над этим думала, - ничуть не смутилась девочка. – Мне кажется все они были фанатиками своей работы, такими преданными, что мечтали никогда не расставаться с ней, но я не уверенна, потому что многие призраки держат свою мечту в строжайшей тайне. А что до детворы, опять же я не знаю за всех, но многие из этой комнаты прибыли сюда из строгих домов и приютов, многие чтобы просто наиграться вволю, перед тем как исчезнуть. Кстати, Джонни, а ты хочешь узнать о моей мечте?
- Спрашиваешь, - загорелся вниманием мальчик.
- На самом деле, оказавшись в стенах этого особняка, я тоже не могла вспомнить хоть что-нибудь о чём мечтала при жизни, а при жизни я была довольно избалованным вредным ребёнком, живущим в полном достатке, - с грустью вздохнула девочка. - Поэтому после долгих раздумий, я решила, что буду помогать другим призракам находить свою мечту, так как такой должности в доме не было. Так что моя мечта заключается именно в этом. Но загвоздка в том, что большинство прибывает сюда в сознании и твёрдой памяти, к остальным память приходит на второй или на третий день. Но свою мечту мне поменять уже невозможно, поэтому приходится ждать такого призрака, чтобы он не помнил о мечте, как и я. Так что, Джонни, мы, кажется, обречены быть друзьями, - мило улыбнулась Соня. – Что скажешь?
- Звучит здорово! - обрадовался мальчик.
- Ты только постарайся не вспоминать, пока я тебе окончательно не помогу, ладно?
- Ладно, Соня. Мне конечно ужасно хочется вспомнить, но я бы хотел сделать это с твоей помощью. Вот было бы здорово, если бы от этого твоя мечта сбылась!
- Ага, - кивнула девочка, и два призрака окончательно подружились.
В Доме призраков Соня знала каждый уголок, а потому Джонни решил полностью довериться её авторитету. В голове девочки уже давно был заготовлен план действий для подобного случая, а потому два призрака начали уверенно перелетать из одной части особняка в другую.
Своё расследование они начали у звездочёта, предположив, что тот в состоянии сравнить список загорающихся при рождении людей звёзд со списком звёзд померкших и угасших. Однако призрачный астроном, почесал голову, украшенную ночным колпаком со звёздами, пару раз дыхнул на глазок самого большого телескопа, бывшего в его расположении, протёр стекло платком, кашлянул, с волнением заглянул в излюбленный прибор, и, наконец, оторвавшись от него, развёл руками. Звёзд на небе было так много, что ещё при жизни он решил пересчитать их все. Груды исписанной бумаги, должно быть, с записями о мигающих огоньках, доходили до самых окон высокой мансарды, где ютился звездочёт. Все листы были сложены так, чтобы не мешать вращающемуся телескопу заглядывать в каждое из окон. Обилие бумаги вынудило организовать интерьер причудливой формы. Могло показаться, что телескоп стоял в глубине какого-то каньона, плавные стены которого были сформированы обильными потоками воды, когда-то щедро залитой в окна.
- Нет, ребята, - развёл руками звездочёт, покачав головой, - их слишком много. Если бы вы знали какое количество звёзд загорается и угасает каждый день! И, о, святая Кассиопея, подумать только, я занимаюсь лишь северным полушарием, - с досадой закончил он, в забытьи прикусив пальцы, сложенные в кулак.
Через мгновение новый знакомый вновь вернулся к телескопу, и лёгкое пощёлкивание этого прибора при небольшом вращении, красноречиво поведало двум друзьям о большой занятости учёного.
- Да и вообще, - вдруг окликнул учёный собиравшихся уходить гостей. Было заметно, что картина, увиденная им на небе, вполне удовлетворила его. – Этот телескоп слишком мал, чтобы разглядеть все звёзды. Я вижу только самые более-менее яркие, и если полагать, что каждому человеку принадлежит звезда, то моему прибору доступны светила лишь самых заметных людей на земле. Наверное, нужно достичь больших высот здесь на земле, чтобы твоя звезда, если уж она существует, стала видна невооруженным глазом…
- Выше нос, Джонни! – подбодрила Соня, когда спутники вышли в коридор. – Всё это враки. Вот скажи мне, ты разбираешься в созвездиях?
- Нет, - покачал головой Джонни, действительно, огорчённый тем что так рано стал призраком и, должно быть, не успел при жизни засиять в полную меру.
- Это нестрашно, я знаю почти все и как-нибудь покажу тебе и Лебедя, и Большую медведицу, и Собаку, и Ориона, и многих других. Мы даже подберём тебе какую-нибудь звезду если хочешь, так что, если мы вдруг когда-нибудь расстанемся, я всегда буду помнить о тебе, взглянув на небо! Хочешь?
- Спрашиваешь! – приободрился мальчик, вдохновлённый такой умной и славной подругой. – А ты уже выбрала свою звезду, Соня?
- Да, но на самом деле выбор за меня сделал мой папа. Он очень богатый человек, - грустно улыбнулась девочка, - мы как-нибудь сходим в гости к моим родителям, и я покажу тебе где раньше жила! – захлопала в ладоши Соня. - Хоть дом наш был чуть поменьше этого, но там было в тысячу раз уютнее… Погоди, я не закончила рассказ про свою звезду! Она бесподобна! И её очень просто отыскать, практически в самом центре нашего неба моя звезда находится на сердце Большой медведицы. С какой стороны ни начни счёт, она будет ровно четвертой. Отец выкупил её у торговца звёздами на моё день рожденье за большие деньги, хотя мне было бы всё равно, даже если бы это была неправда. Но бумага о присвоении имени с императорским гербом, наверное, всё ещё хранится в моём сундучке. Джонни, можешь ли ты поверить в то, что когда я умерла, моя звезда, действительно, померкла! Сейчас она самая блеклая в своём созвездии, и мне даже немного жаль, что ей дали моё имя. Пожалуй, когда я перестану быть призраком, моя звезда совсем исчезнет. Но давай не будем о грустном, ладно? Мне так любопытно какую звезду ты возьмёшь себе, Джонни. Может быть даже не стоило рассказывать тебе, какая звезда моя, вдруг бы ты выбрал именно её, вот было бы здорово!
- Давай заглянем к старой гадалке, - предложила девочка через минуту. - Кстати, ты когда-нибудь, слышал о молодых гадалках? – уточнила Соня, плывя рядом с мальчиком вдоль резных перил.
- Нет, - признался Джонни.
- Вот и я не слышала, - загадочно заметила Соня. - А что если все гадалки рождаются сразу старыми? Ха-ха! Ну а что? – рассмеялась собеседница удивлённому взгляду спутника. - Спроси её об этом, а?
В ответ Джонни лишь поежился.
Мрак царил в комнате гадалки. Оба окна были завешены несколькими слоями рванных штор. Тьма была разбавлена лишь лёгким свечением по краешкам занавесок, слабым мерцанием хрустального шара на столе в центре комнаты. Круглая поверхность столешницы из-за отсутствия должного освещения, казалось, парила над землёй под действием колдовства. Всё это, как и сама хозяйка произвели неизгладимое впечатление ужаса на юных спутников, леденящего и без того холодные прозрачные тельца.
Сгорбленная гадалка сидела, оперев седую голову, обёрнутую страшными лохмотьями, на костлявые кулаки. Локти, теряющиеся в объёмных рукавах, опирались на потёртую поверхность стола.
По понятным причинам хозяйка комнаты не услышала вошедших без стука гостей, к тому же влетевших сквозь двери и была ошарашена обращением Сони.
- Вы можете нам погадать? – спросила девочка обрывающимся голосом.
Гадалка подскочила так резко, как это делает спящий человек услыхавший душераздирающий крик "пожар", от чего дети не на шутку перепугались.
- Погадать? – переспросила старуха так, словно от неё требовали нечто несуразное. – Погадать? Да, конечно, - наконец успокоилась она, - почему бы и не погадать таким милым деткам. Проходите, присаживайтесь.
Друзья переглянусь, взглядом ища в друг друге смелости, и не спеша направились к столу. Каким-то чудом у стола появилось ещё два стула, которых не было, когда гости зашли в комнату. Джонни пощупал свой стул, проверяя его на прочность, и взглядом предложил Соне проделать тоже самое с её стулом.
- Не волнуйтесь, разбойники, стулья самые настоящие. Подумаешь маленькое волшебство.
Взволнованные спутники уселись. Треугольник, который формировали стулья, позволял каждому видеть обоих собеседников.
- Кому же погадать? – устало спросила женщина, тасуя большие грязные карты. – Значит тебе, мальчик. Хорошо, но учтите в этом мире просто невозможно работать! Судьба каждого моего посетителя здесь, настолько призрачна, - оскалила гадалка остатки крупных зубов, - что просто беда какая-то. Вот раньше, - явно не торопилась с раскладом карт рассказчица, - ко мне только стучатся, а я уже знаю кто и зачем пришёл. Сколько денег у посетителя в кошельке. Да чего там, сколько волос на его голове и то видела. А сейчас…
Вздохнув гадалка начала раскладывать карты.
- Ну вот, снова ни черта не выходит, - покачала головой старуха через минуту, - вижу, что ты и болен, и здоров, что и жив, и мёртв. Одним словом - катавасия. Бесполезное занятие.
Гадалка, забыв про разложенные карты, вновь устало подперла подбородок руками и, казалось, задремала.
Друзья снова вышли ни с чем.
В тот вечер они навестили и побеседовали со множеством призраков, не у каждого из собеседников была своя комната или кабинет, некоторые просто слонялись без дела по коридорам, но отзывчивая Соня допытывалась до любого, если считала это полезным делу. Так друзья у пожарника уточнили не было ли пожаров с погибшими мальчикам. У полицейского и судьи не приговаривался ли кто-то недавно за убийство ребёнка. У доктора не скончался ли какой-нибудь мальчик от болезни. У водолаза не было ли последнее время маленьких утопленников. У гробовщика спросили не было ли недавно детских похорон. Поразительно, как много профессий было связанно со смертью!
Жители Дома призраков, часто навещали живых коллег ради профессионального интереса, так из разных журналов, заметок, а то и попросту подслушанных разговоров они знали практически все новости и зачастую были хорошо осведомлены.
Попутно Соня обратилась к почтальону, но он затребовал у неё индекс, на что пришлось развести руками и ретироваться. У призрака воспитательницы детского сада друзья также спросили про мальчика по имени Джонни, но та потребовала адрес заведения.
- Нам бы ещё повстречать призрак какой-нибудь нянечки, - обратилась к другу, не унывавшая Соня, - я почти уверенна, что у неё можно было бы разузнать что-то полезное.
Ночь подходила к концу. Два призрака, утомлённые поисками, стояли у высокого окна, выходящего в заросший сад. За лесом зарождалась заря. Очнувшиеся от пугающей темноты ночи птицы всё смелей и смелей вновь начинали чирикать. Пробивающиеся первые ещё далёкие лучи солнца просвечивали сквозь запылённые стекла окна. К ужасу мальчика под воздействием света его подруга начала блекнуть.
- Соня! – воскликнул он, испуганный тем, что она может полностью исчезнуть.
- Что, Джонни? – перепугалась девочка. – Что с тобой?
- Соня, мы исчезаем!
- Ну что ты, глупенький, - добродушно рассмеялась собеседница. – Куда же мы исчезнем? Подумаешь рассвет, солнце не сделает нам ничего плохого.
Джонни тихо присел на паркет под подоконником и опёрся спиной на стену. Он подогнул ноги к груди и обнял их руками.
- Я не хочу исчезнуть, Соня! Не хочу! – разрыдался мальчик.
- Ты чего? Что ты, Джонни?
Девочка погладила друга по голове. Странным образом он это почувствовал. Не было той безразличной пустоты, которая слегка чувствовалась при прохождении через других призраков. Прикосновение Сони было таким реальным, таким человеческим.
- Джонни, Джонни, - всё повторяла она.
А он рыдал, казалось, всё сильнее и, всхлипывая, иногда повторял: "я не хочу исчезнуть, не хочу!"
- Боже, ты не исчезнешь, мой мальчик! Конечно, не исчезнешь! – вдруг сказал другой нежный голос.
Где же он его слышал? Такой родной голос.
- Мама! – воскликнул Джонни, открывая глаза, - Мама!
- Тише, мой милый, тише. Лежи. Как хорошо, что ты, наконец, очнулся! Мэри, позовите же доктора поскорей, - обратилась женщина к прислуге.
Джонни не мог отыскать в себе силы подняться и продолжал лежать. Он проморгался и узнал свою залитую рассветом комнату. Как приятно было лежать на мягкой перине рядом с мамой! Мальчик с радостью вспомнил о своих забытых в углу игрушках. Его любимые большие плюшевые заяц и медведь сидели там же. Казалось, что и они улыбались очнувшемуся хозяину, посматривая на него внимательным взглядом чёрных бусин и тёмно-зелёных пуговиц. Мальчик старался поглубже вдыхать свежий утренний воздух, ему нравилось, как вздымается кружевное одеяло на его груди от каждого вдоха. Мама ребёнка всё ещё сидела рядом и широко улыбалась. Она изредка то приглаживала по-прежнему взъерошенные волосы дитя, то отирала тёплой мягкой рукой его влажные щёки.
- Как же долго ты был в забытье, мой милый. Но сейчас всё наладится. Всё наладится. Ты быстро пойдёшь на поправку, Джонни!
В комнату вошёл толстый человек в круглых очках, виденный Джонни накануне через окно, он оказался доктором. Старшая сестра мальчика то же была тут как тут. Она принесла брату свою кошку и опустила животное на кровать рядом.
Бывший призрак чуть поежился и не решился погладить мягкую шерсть, от такого неуважения кошка без особых раздумий спрыгнула на пол.
---
Прошло много лет и Джонни вырос. По долгу службы ему приходилось много путешествовать, но он старался как можно меньше времени проводить на южном полушарии. Больше всего ему нравилось жить на родине, где, гуляя со своими детьми, он запросто мог показать на ночное небо и сказать: "посмотрите, в самом сердце Большой медведицы, матери русских лесов, живёт девочка, которая научила меня мечтать".
4.20-8,10.21