(Квентинотарантинософский очерк)
Всё началось в девяносто пятом году,
На похоронах двоюродного дедушки,
Калёного чекиста, помешанного на чистоте рук,
По слухам,
В начале хрущевской смуты
Лично расстрелявшего каких-то двух
Членов партийной верхушки.
В архиве, оставшемся от старика,
Внимание племянника привлекает строка
Одряхлевшего вместе с эпохой
Отчета...
Цвет времени,
Насколько о таковом имеет смысл говорить, -
Жёлтый,
Оттенка поживших газетных страниц,
Октябрьской листвы,
Обмоченной в детстве пелёнки…
Омега и Альфа желты, увы,
Чего не скажешь про прочие
Литеры,
Козыряющие, говорят,
Разнообразием масти
В антрактах небытия,
Как иной кошачий приплод:
Пёстрый итог
Мяучьей страсти
И пролетарского
Происхождения….
Что то была за строка?
В ней тайна мерцала миражом поблекших чернил:
«… шестнадцатая республика, Внешний Тагил….».