Плачь, родной, милейшее дитя,
Да руки тяни до безмолвного
трона.
Эта боль не утихнет, трещинами
очертя
Обличье во всём виновного,
Чья корона
завещана,
но моя.
Питайся, вбери моё сладкое
Молоко,
Пусть вовек тебе будет мало.
Вырывайся, украдкой
недо-
умевая,
Зачем же не то?
Затем, что младенцем
иное в себя вобрала.
Высосала не любовь, а
горечь
груди, в объятьях безмолвной.
Рушился чёрный мир
в немом укоре,
Страшные участи приготовя
сердцу бездомному
непокорной.
"Вовеки я буду глуха до
Молитвы и слов твоих,
чадо.
Навечно впечатаны
в твои лики мои черты.
Это я, это ты,
Что бы ты не желала
явить.
Возвенавидь же за радости,
что я тебе недодала.
возненавидь же,
возненавидь."
И я ненавижу! Петля
Украсила древо мудрости
узлом на память
На шее бесчисленностей меня.
За злобу от горечи,
Что позволяю собой разбавить,
Слева зовут позорищем,
Справа зовёт родня.
Плач, родной, дитя суетное,
Да руки тяни к воротам
сквозь сад,
Вовек не найди покоя.
Ворота мои союзники
доблестно сторожат,
разящие каждого злого,
Слепца и узника.
Усни же, кровиночка, пусть
запредельную
Мудрость подарит филин,
Ворона расскажет сказку,
А волки тебе колыбельную
будут выть.
Грёзы твои, дитя, их краски,
не бойся,
Орёл и змея
согласятся посторожить.
Смейся, малыш,
Беги из дома
через дворы, и в сад,
Где рождаются воспоминания.
Ищи там любимого, самого дорогого.
А я, пока рвётся наружу ад,
На древе познания
буду повешена,
выдана за другого.
Ребёнок мой милый,
подносишь цветы,
Ты сорвал их
с её могилы.
Вбери же за то
моё сладкое молоко,
и будь безутешен.
Гляди, древо жизни,
там, высоко,
Качели петля на нём
для тебя одного
повешена.