Мир исполнялся силой муз,
Воспев себе века.
Из древности, издалека,
Волок Исторьи груз.
Из неолита шел, трудясь,
Размеренностью дел.
Шагая бодро, да резвясь,
Но оставаясь цел.
Народности шутя скребли
На пахотах зерно.
Охота им была — несли
В рассветы суть одно:
Намеренность избытно быть,
Свершаясь смехом; злом
Случалось и волками выть,
И жизнь взирать кругом.
Текли века, народы шли.
Враждуя и роднясь.
И вот стоят: носы в пыли,
Пред веком истым, ась?
Но истый ли, пойди пойми.
Все кувырком вокруг.
И каждый каждому не друг.
И ветер: прыть уйми.
***
А ветер гонит пыль веков.
И засыпает их.
И подгоняет в спины, жмых
Мыслей — каша слов.
Им изъясняться недосуг,
Лишь лай, сменивший вой.
И небо вздрогнет, будто вдруг,
И каждый сам не свой.
Земля вращаясь как юла,
В опоре уж скользит.
Яд боли для чего пила,
Душа, что снова спит...
Веками! натрудив умы,
Учились быть мудры.
Но вот присутствие сумы,
В ней праздности дары.
Там безделушек ворох есть,
Бессмысленный набор.
А что по делу? Ветра весть,
Блуждающий, беспутный взор.
Великий морок среди скал
Тьмы напускает дым.
И кто тут стал себе родным:
Тот истово искал.
***
Бесцветный смысл, всё черно;
Рука пролезла в пасть.
И пасть мертва, и эка страсть,
Весь мир — могила; но...
Родятся новые умы,
Прозреют в чувство мглы.
Прорвутся чрез карман сумы,
Рукою силы, пальцы-вилы.
И возгорится свет сквозь дым,
Меж звезд вся глубина.
И каждый станет всем своим.
И канет прахом вся вина.
Которая пока скребет
По спинам из веков.
И ветер сути пыль несет.
И небо ждет — весомых слов.
Кто оправдается, тот свят.
И честен, и влеком
На гору Правды, там стоят
Тенями лица предков, дом…
Человечества там, высь,
Великий танец дней.
И думы в разуме сытней,
И начат путь — уж весь.