Бурлил культурный Петербург
В начале века,
Кипел литературный круг
И «Цех поэтов».
Царили Блок и Гумилёв
Среди богемы,
Пленяя музыкою строк,
Их тонким нервом.
Великолепный Гумилёв -
Поэт и странник,
Акмеистических стихов
Родоначальник,
Умел учить и направлять
Других поэтов,
И мог Союз их возглавлять
При всем при этом.
Чуть-чуть смущаясь и боясь
Благих эстетов,
Одоевцева ворвалась
В среду поэтов.
Как привлекательна, стройна,
С огромным бантом,
Очаровательна, умна, -
В ней есть таланты!
«Зачем красавице писать,
Творить шедевры?
Ей можно просто вдохновлять»,-
Твердили мэтры.
И говорил ей Гумилёв
Как ученице:
«На роль кудесницы умов
Вы не годитесь.
Вас ждут на выбранном пути
Шипы и жала».
«Но от стихов мне не уйти»,-
Она сказала.
Упрямства ей не занимать,
Его немало,
Хотела поэтессой стать
И ею стала.
Сам Блок, Иванов, Мандельштам
Хоть и не сразу,
Но оценили стиль и шарм
В её балладах.
И был наставник Гумилёв –
Романтик-воин,
Размерами её стихов
Вполне доволен.
На фотографии тех лет
Прекрасны лица,
И смотрит с нежностью поэт
На ученицу.
Уж на измученных полях
Война стихала,
Но революция в умах
Ещё витала.
Отважный рыцарь Гумилёв
Слыл ненадёжным,
Сказал немало лишних слов
Неосторожно.
Он арестован и убит
Как заговорщик,
Она в Париже будет жить,
Писать продолжив.
Откликнулся весь Петроград
На смерть поэта,
Не плакала она одна,
Узнав об этом.
От Сены к берегам Невы
Она стремилась,
На склоне лет её мечты
Осуществились.
На перекрестках двух миров
Встречались люди,
Одоевцева, Гумилёв, -
Превратность судеб.