***13.09.2023 не удаляй, переделки в итоге частенько просто хуже эмоционально.
Кованные зеркала в слитке кружев серебра,
Сквозь ночные города бродит Вий из странствий сна.
Писк мышиный шелестит, обжигает кожу в дрожь,
Встали дыбом небеса и дырявит темя вошь.
Преет жухлая трава в перегное жижи луж
И болотный запах вин, перепревших стылых душ.
Льется жгучая слеза, ядом сыплется гранат,
Под железным топором рассыпается агат.
Мрачностью сюжет висит, гробовая тишина,
Черным шелком тень шипит, пред луной она грешна.
На церковных чердаках паутина в сотню лет,
В битое стекло ползет грязным шорохом рассвет.
По ту сторону зеркал, жизнь кипит, парит любовь,
Здесь же графские сады, где течет по ветвям кровь.
Мох на глыбах, бурелом, плесенью цветет беда,
Все страдания в один: горестей, обид и зла.
С клювом цапли в колпаке смерть куражится с косой
И всего один сверчок, одинокий и босой.
В свечке мается фитиль в заколоченном окне,
Ровным светом, мягко штиль прогибается стене.
21%
***
Там в разрухе и печали, плача в холоде души,
За туманною поземкой оживают миражи.
Правит монстр в окне свирепо, охраняя сад и дом,
Будто горб вороний черный, крючковатый демон - гном.
В центре зала гроб шикарный, белым бархатом оббит,
Как гнездовье птиц пернатых, ровно, тщательно он свит.
И в углу сидит мужчина, болен, странно, что живой,
На поверку внешне милый, привлекателен собой.
От несчастий худощавый, сильно впалые глаза,
В них стеклянные алмазы и топаз, как бирюза.
Граф босой с потухшим взором, знать смертельно он устал,
Но ни монстр и нет вампира, не болезненный оскал.
Ус щетиною обросший, хоть и есть все для бритья:
Ковш и лезвие, и мыло, как заправские братья.
И на фоне общей кармы, чистота, натертый пол,
Утварь вехи прошлой жизни и ковры, диван, и стол.
И паркет сияет в блеске, обновленный вид печи,
Скатерть, теплая сорочка после прачки горячи.
Со стерильностью больному, свежий воздух и уют,
В них молитвенность иконе, где надеются и ждут.
20%
***
Спит красавица в гробу, лишь бескровны ее губы,
Будто вышла из пруда, кистью списана с натуры.
Бледный вид, без трупных нот, не поет она беспечно,
В ней еще трепещет жизнь, так спокойна, безупречна.
На груди цветок лежит, в белом бархатном кафтане -
Калла - жизнь и смерть, и свет, и в безумстве и нирване.
Друг на свадьбе и в гробу, и в могильнике на месте,
Чудо божьего творца и покойнику, невесте.
Свечка желтая цветка, в снежном платье дух эфира,
У холодных ног сидит тайна власти, грусти лира.
Бедный граф совсем поник, с горем в жизни он повенчан,
Был ли рок его жесток, ликом смерти был помечен?
Граф поверить запретил всем в уход его любимой,
Встал, закрылся, отменил карачУну власти мнимой.
Горем разум помутнел, сник под четкостью решений,
Не к чему ему совет, фраз глагол, безумство мнений.
20%
***
Так недавно, как вчера жизнь у них еще кипела
И графиня у пруда рисовала, песни пела.
В тот злосчастный утра миг, ей нежданно стало худо,
На лужайке смерти лик, вдруг возник с земли, как юдо.
Толи сердца стук потух, напекло лучами солнце,
Граф увидел, как легла, позабыв свой чай на донце.
За порог бежит, очнись, не молчи, открой ты очи,
Как графиню мор сгубил? С тех времен в том царстве ночи.
Нет убийцы, зверя нет, спит, молчит и не тревожит,
Кто, куда бежать, спасть, что хватать, он просто тонет.
С сада внес, на помощь шлет, рысаку по десять плеток,
За кюри он в храм послал, сух и краток, очень четок.
Не очнулась. В вечер тишь и замерзло время в сутках,
На поверку пусто, нет, ни в горшках ночных, ни в утках.
Граф призвал к себе святых, повитух, шаманов, дедов -
Всех он в дом к себе впустил, стал больницей, местом в бреднях.
Очень скоро графский дом разорен был подчистую.
И бежали слуги в нем, обвинив судьбину злую.
Без оглядки прямо тут, убегая прут посуду,
Все припасы тащат, хлеб, расценивши их как ссуду.
Грабить, жечь, забрать добро, не нужно вельможам боле,
Не гнушился и сосед, обозначив всем по доле.
Под предлогом разум есть, разорим наследство в доме,
Ты носи добро к себе, бесконечность здесь в юдоли.
Лишь ее не тронут быт, где спала Мари годами,
Он оставил все, как есть, хоть бы мор принес цунами.
Что успел спасти, чуть чуть: серебро и брошь в алмазах,
На охрану и слугу, прок ли есть в пустых приказах.
0%
***
В этот год, особо тяжкий, то замочит, то сгорит,
То охватит стадо хворью, то вдруг чумкой бес сморит.
Вся округа встала дыбом, не растет трава в покос
И виновны в графском доме, почему жену не снес.
Не придал земле, как надо, год какой она молчит,
Он колдун, ее гнилую, умертвил и яд хранит.
Знают точно, он виновен и закрылся от людей,
Сжечь их надо и тогда уж, ждать хороших нам вестей.
Труп жены прям у порога, прозябают, бога нет,
Из развалин сделать погреб и музей уродцев склеп.
И священник бьет набатом, грех какой, какой порок,
Люди в голос криком стонут, распрощаться: - За порог.
В окна камни полетели и стеклянки со смолой,
На стенах рисуют кровью, источают адский вой.
Дохлых кур швыряют ночью, днем обходят стороной,
Ну какой уж тут возможен человеческий покой.
Что им толку объясняться, у него один ответ,
Вы поверьте, что живая, у меня сомнений нет.
Но задумали соседи, как придать Мари огню
И они конечно знали, как он воет на луну.
13%
***
С кем воюет не понятно, сколько лет и сколько зим,
От брюзжащих, дряблых ручищ, бег уже невыносим.
На его столе лампадка, так же трепетно сопит,
Так же чисто и уютно, и налажен славно быт.
Но силенок больше нет ведь, за воротами война
И сказал себе мужчина, бед испил я всё, сполна.
Не могу, устал, замучен, на курок взвожу ружье
И посмотрим, что с костлявой, дальше будет ход ее.
Может ты давно Мария ждешь меня на небесах,
А я мчу, корю любовью, пьем и жизнь с тобой во снах.
Будет лучше снег в берлоге, бой неравный, зверский бой
И погода, ветер, дождик, все, пора мне на покой.
Скажем мы прощай друг другу, видно все, конец пришел,
Не под силу мне сражаться, выход просто не нашел.
Солнце, вера пала в бездну, не возможен дальше путь,
Я решил, поди все знаешь, ни казни, прости, забудь.
И спокойно, и тревожно, стук в стекло, там черный дрозд,
Смерть в окне у туч на небе влезла в дом средь ясных звезд.
Да, я ждал тебя давненько и впустил он птицу в дом,
На дубовой, на скамейке - вход от вечности и взлом.
В этот миг раскрылись двери, люди, факелы огня,
Красным светом жгут, пылают, что допрыгались графья?
Он взглянул печальным взглядом на красавицу свою,
А в слезах тех, звездных млечность. Граф... И тихое: - Люблю.
7%
31.05.2023
А в слезах тех, изумруды, Граф... и тихое: люблю. - эта строчка лучше. проверить.
Было вроде то и лучше ___________
***
Зеркало из прошлого - черный слиток серебра,
В полуночном парке, диск луны в свеченье бра.
Писк мышиный, шелест, обжигает кожу в дрожь,
Волосы холодным дыбом, мурашом скребётся вошь.
Жухлая трава в перегное жижи луж,
Запах тины в слякоти прошлогодних стуж.
Запеклась тягучая, сангвис в сердце яшмы,
Счастье тут на вес в цене, с пол десятка драхмы.
Серо мрачная картина, гробовая тишина,
Черным шелком тень шипит, пред луной она грешна.
На церковных чердаках паутина в сотню лет,
В битое стекло крадется грязным шорохом рассвет.
По ту сторону зеркал, жизнь кипит, парит любовь,
Графские развалины, с них течет по стенам кровь.
В каменных строениях, плесенью цветет беда,
Все страдания в один: горестей, обид и зла.
С клювом петушиным смерть стоит с косой
И всего один источник, трепетный конвой.
В заколоченном окне в свечке мается фитиль,
Освещает темноту, ровным светом штиль.
***
Там в разрухе и печали: холод, мрак души,
За туманною поземкой оживают миражи.
Правит монстр в окне, охраняет дом,
Сгорбившееся чудище, крючковатый демон-гном.
В центре зала гроб шикарный, бархатом оббит,
Как гнездовье птиц, ровно, тщательно он свит.
И в углу сидит мужчина, странно, что живой,
На поверку внешне милый, привлекателен собой.
Худощавый от несчастий, сильно впалые глаза,
В них стеклянные алмазы и топаз, как бирюза.
Граф босой, потухший взор, знать смертельно он устал,
Но ни монстр и ни вампир, не болезненный оскал.
Щетиной лицо прошито, рядом есть всё для бритья:
Ковш и лезвие, и мыло, как заправские братья.
И на фоне общей кармы: чистота, натертый пол,
Утварь с прошлой жизни, и ковры, диван, и стол.
До блеска паркет сияет, белоснежна и свежа,
Скатерть, светлая сорочка трупу верностью служа.
Со стерильностью больному, свежий воздух и уют,
В них молитвенность иконе, где надеются и ждут.
***
Спит красавица в гробу, лишь бескровны ее губы,
Будто вышла из пруда, кистью списана с натуры.
Бледный лик, без трупных пятен, очень молода,
В ней еще трепещет жизнь, так спокойна и горда.
На груди цветок нежнейший, он велюра сводный брат -
Калла - жизнь и смерть, и свЕточ, он убийца, он же сват;
Друг на свадьбе и в гробу, и в могильнике на месте,
Запредельное творенье, цвет покойнику, невесте.
Желтая свеча цветка, в снежном платье - дух эфира,
У холодных ног уселась: тайна власти, грусти лира.
Бедный граф совсем поник, с горем он повенчан,
Был ли рок его жесток, клюшкой смерти был отмечен?
Запретил поверить граф, всем в уход его любимой,
Встал, закрылся, объявил карачуну власти мнимой.
Горем разум помутнел с четкостью решений,
Не нужны ему советы, от чужих прощений.
***
Так недавно, как вчера жизнь еще кипела
И графиня у пруда: рисовала, пела.
В тот злосчастный миг, сделалось ей худо,
На лужайке, смерти лик, вдруг возник, как юдо.
Толи сердце, голова задурманились на солнце,
Граф увидел, как припала, теплый чай, глоток на донце.
Выбежал, Мари, в чем дело? Не молчи, прошу:
Кто графиню погубил? Нет страшней у них ужу.
Никого, не люда, зверя, просто спит родная,
Некуда бежать, спасать, что хватать - беда слепая.
С сада внес: за повитухой, рысаку - в галоп свинцом!
За отварами направил в травный дом конЯ с гонцОм.
Не проснулась ни к утру, ни в другое время суток,
Полнотою обозлив ни горшков ночных, ни уток.
Граф священников позвал, повитух и докторов,
Ни кого не упустил, всех: шаманов, колдунов.
Очень скоро в запустенье превратился графский дом,
Как от дьявола поспешно испарились слуги в нем.
Убежали без оглядки все работники в ночи,
Растащили все припасы, закатавши кулачьи.
Воронье тут налетело, грабить, жечь и воровать,
Не гнушались и соседи - благороднейшая знать.
Под чистую, под предлогом и забудь его, как звать,
Уноси и вывози, как же "психу" все прознать?
Лишь ее не тронут быт, где спала Мари годами,
Там все так же сохранилось, трепетно его руками.
Все, что спас не так и много, векселя, немного средств -
На принятье обороны, для защитных, крайних действ.
***
В этот год, особо тяжкий, то замочит, то сгорит,
То охватит стадо хворью, то вдруг чумкой заморит.
Вся округа встала дыбом, не растет трава в покос,
И вина вся в графском доме, почему жену не снес.
Не придал земле, как надо, год какой она молчит,
Он колдун, она же ведьма, в зелье дьявольском хранит.
Знает точно заговоры, и закрылся от людей,
Сжечь их надобно, тогда уж, ждать хороших новостей.
Мертвую жену держать прям у бога у порога,
Из развалин превратить в храмы царского чертога?
И священник наседает, грех какой, какой порок,
В один голос утверждают, распрощаться с нею срок.
В окна камни полетели и стеклянки со смолой,
На стенАх рисуют кровью, адский источают вой.
Дохлых кур швыряют ночью, днем обходят стороной,
Ну какой уж тут возможен человеческий покой?
У него один ответ: нет! и этому не быть -
И задумали соседи графа сжечь, и погубить.
Дом разрушить, схоронить и придать жену огню,
Слышали конечно все, как скулит он на луну.
***
С кем воюет на понятно, сколько лет и столько зим,
От костлявых, дряблых ручищ, бег уже невыносим.
В его комнате лампадка, так же трепетно сопит,
Так же чисто и уютно, и налажен славно быт.
Но силенок больше нет, за воротами война
И сказал себе мужчина, бед испил я, всё, сполна.
Не могу, устал, замучен, на веревку и вперед,
И посмотрим, что с костлявой, дальше будет её ход.
Может ты давно Мария ждешь меня на небесах,
А я мучаю тебя и живем с тобой во снах.
Будет лучше прекратить, этот бой неравный мой
И погода, ветер, дождик, всё, пора мне, на покой.
Попрощаемся сейчас, милая сказать хочу,
Не под силу мне уже, не ругайся, не ворчу.
Муся, веру потерял, солнышко прощай, прости,
Я решил, поди все знаешь, ни казни и отпусти.
И спокойно, и тревожно, стук в стекло, там черный дрозд,
Смерть в окне у туч на небе забралась средь ясных звезд.
О, я ждал тебя давно, запустил он птицу в дом
И дубовая скамейка - вход от вечности и взлом.
В этот миг раскрылись двери, люди, факелы огня,
Красным светом обжигают, что допрыгались графья?
Посмотрел печальным взглядом на красавицу свою,
А в слезах тех, изумруды, Граф... и тихое: люблю.
Конец!
1. Драхма. Единица аптекарского веса, равная 3,73 грамма.
2. Sangguis, сангвис - кровь на латыни.
3. Калла, белокрыльник - одно и тоже растение, цветок.
4. Карачун — др.-рус. смерть.