****
Мысли сидят, как на осликах, на минутах дня.
(Все движения относительны, коль не выбрана точка отсчёта).
Ослики вздыхают и посматривают на меня,
как далёкие звёзды посматривают на звездочёта.
Мир озирается, силясь поймать ключевой момент
истины в её нагом, но торжественном виде.
Строки солиднее смотрятся, если выдержать длинный метр,
учит молокососов старик Овидий.
Я - из второгодников выпуска номер семь,
любвеобилен там, где смиренье - благость.
Можно бы и не упоминать об этом почти совсем,
но - от стихов должна быть хоть малая радость?
Память рабыней нубийскою ходит с мешком зеркал,
и подгибает колени по первому зову.
В зеркале ищешь зайчика, но серебра река
так разлилась, что все зайчики беспризорны.
Ладно, авось отыщется. Нам ли не верить в то,
что остальным представляется лёгким облаком?
Мысли ложатся шпротами и составляют том -
а вот откуда? Возможно, мистическим образом.
Переодень личину. Станешь горяч и чист,
ну не ковбой, не гусар... так берите выше!
Зайчик катается пО небу, сжав солнечные лучи -
качели, которыми славятся наши крыши.
Проводишь его глазами - и чувствуешь, что легко,
и удивляешься, словно восьмому чуду.
А память с босыми ногами сидит, как чеширский кот,
ещё не открывший к Алисе сложные чувства.
И ослики (помните осликов? они из первой строки!)
щиплют траву, ведь никто никуда не гонит.
И жизнь пускает фонтанчик, как маленький сонный кит,
и смотрит, как умываются день и город.