Упал последний с чёрной ветки лист!
Он славно жил и с почестями помер.
А над поэтом в тот же миг навис
в косую строчку серенький пуловер.
Навис и вопросительно глядит
хрустальными глазами мимохода.
Да, некрасиво выглядел пиит
особенно в такое время года!
Он на холодной мраморной скамье
лежит тупым болваном безголосым,
а мимо проплывает — будто не
к его мольбам глухая — болдинская осень.
Не для него ноябрь был уж весь раскрыт!
И струны в нём, не для него дрожали!
И он, устав от мелочных обид,
заснул мертвецки на казённом пьедестале.