По летнему снегу, по зимней жаре,
По горным глубинам, по ласковым минам
Ходил, ел каменья с брусникой и тмином,
Апрельский февраль в сентябре.
Искал – где пропали чужие отцы.
Ходил, возрождал новый год свежим тленом,
Его пригласили, под зад дав коленом,
Туда, где живут мертвецы.
Он выждал три жизни удобный момент,
И быстро оформил сырую прописку,
И все танцевали, кто танго, кто диско
В скрипучих мотках кинолент.
Но в солнечной лампе порвался накал.
Он это не вынес, а бросил в прихожей,
И кто-то с запутанной выцветшей рожей
Смотрел из разбитых зеркал.
Он вряд ли был он, но подвёл итого́:
Остаться собой это тоже искусство.
Но было какое-то странное чувство,
Не чувствует что ничего.