В Хайдарабаде жил один
Практический мечтатель,
Весьма смышлёный гражданин,
Большой изобретатель.
Он вечный двигатель склепал
И колесо Фортуны,
Рецепт, чтоб ты не ел, не спал
И был всё время юным.
Волшебный изобрёл горшок.
В него насыпешь пыли,
А там - стиральный порошок...
И всё в таком же стиле.
“Вот дядя, хоть и инженер, -
Шептали детям мамы, -
Но подходящий он пример
Для подражанья самый”.
А дядя - истинный пример
Для подражанья детям -
Вдруг изобрёл расходомер,
Единственный на свете.
Я Брамапутрой вам клянусь
И Гангом, кстати, тоже,
Что иногда приятна грусть,
Но счастье нам дороже.
А сколько счастья есть у нас
Измерить очень сложно,
Но знают Дели и Мадрас,
Что всё-таки возможно.
Расходомер берёт народ
И при его участьи
Свободно меряет расход
Не топлива, а счастья.
Поел - Ноль-Восемь, посмотри.
А если сладко спится,
То сразу счастлив ты на Три
Каких-то единицы.
А если ты пошёл в кино -
Cкачок на Двадцать Пять.
И столько счастья нам дано,
Что всё не сосчитать.
Однажды счастья взрыв возник,
Прибор зашкалил даже.
Но то, что было в этот миг,
Ну, разве кто расскажет?
Кричим, ворчим, хоть слёз не льём,
Но жалуемся часто.
А поглядите, как живём:
Одно сплошное счастье.
Дают курей - хватай скорей,
Cхватили - значит рады.
Живём, не зная лагерей.
Чего же ещё надо?
Индусы славили прибор,
C ним наигравшись всласть.
И даже сам багдадский вор
Хотел его украсть.
Изобретатель наш в углу
Трудился, не роптал.
И счастья прежнюю шкалу
Расширить он мечтал.
Он видел - это не предел.
Так сладок счастья свет.
Того он, кажется, хотел,
Чего в помине нет.
Хоть дали нам житейских благ
На целый, на оклад,
Но всё нам что-нибудь не так,
И свой мы ищем клад.
Вот, измененья претерпев,
Шкала уже длинней.
Любви напев и ласки дев
Отражены на ней,
Усталость сладкая труда,
Мечты прекрасный сон,
В ладонь упавшая звезда
И славы громкий звон.
Как с гор, спускаясь с высоты
Научной мысли в спор:
“Когда безмерно счастлив ты,
Измерит ли прибор?” -
Индусы долгий спор вели,
Кричал на брата брат,
Но для замера не нашли
Счастливый экспонат.
Но вот идей иссяк поток.
Изобретатель наш
Подальше отложил листок,
Перо и карандаш.
И захотелось вдруг ему
Постичь житьё-бытьё,
Измерить счастье самому,
При том ещё своё.
А стрелка сдвинулась чуток -
Упрямая стрела -
Дрожала, словно лепесток,
Но дальше не пошла.
И как себе он ни внушал,
Что счастлив с давних пор,
Но мир иллюзий разрушал
Ему его прибор.
И как сапожник без сапог,
Cказал он: “Ну, и пусть,
Изобрету ещё, даст бог,
И буду мерять грусть.
А счастье, так ли нам оно
Необходимо всем?
Тружусь, горжусь, хожу в кино,
Гуляю, сплю и ем”.
В Хайдарабаде, говорят,
Изобретатель жил.
Изобретал он всё подряд,
Служил и не тужил.
“Хайдарабад, Хайдарабад, -
Шептал во тьме ночной, -
Ты город-сон, ты город-сад,
Любимый город мой”.